Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки
Шрифт:
— Вы уверены? — произносит звонкий и благозвучный голос в кабинете, где в полной растерянности суетятся несколько приближенных генерала.
Врач в ярости оборачивается. Но, узнав человека, произнесшего эту фразу, весьма любезно ему кланяется и отвечает с почтением:
— Ах, это вы, профессор Лобанов! Видите ли, дорогой мэтр, для этого должно было бы произойти чудо!
— Ну что же… сейчас я его совершу…
С этими словами вновь пришедший достает из кармана небольшую медицинскую сумку, вытаскивает маленькую стеклянную ампулу, подобную тем, в которых хранятся некоторые летучие вещества, в частности нитрит амила, затем достает шприц доктора Правца. Он разбивает ампулу,
И тогда происходит нечто совершенно невероятное и поистине поразительное: по мере того как жидкость проникает в рану, умирающий возвращается к жизни. Его тусклые, остекленевшие глаза оживают, свет мысли загорается в безжизненных зрачках, щеки слегка розовеют, сжавшиеся ноздри расширяются, губы приоткрываются… Легкий стон вырывается из горла, грудь медленно приподнимается…
И происходит все это за какую-то минуту, в то время как врач, напряженно, тяжело дыша, со все возрастающим изумлением смотрит то на профессора, то на пациента.
Высокий, сухой, с седеющей бородкой, бледный, с горящими глазами, профессор Лобанов вытаскивает иглу из раны и говорит с поразительным спокойствием:
— Итак, вот оно, ваше чудо, дорогой Сергей Иванович Платов.
— И этот человек будет жить?
— Через три дня он встанет на ноги.
— Но это же воскрешение из мертвых!
— Полноте! Это слишком громкое слово для столь элементарного случая.
— Что вы говорите, он же ожил! Он живет! Он говорит! Он видит! Еще немного, он встанет и пойдет… Вы подлинный кудесник, профессор, вы, видимо, ввели ему настоящий эликсир жизни?
— Простая смесь зимазы [10] и одного металла в коллоидном состоянии; оба препарата были изготовлены в моей лаборатории на Гороховой. Это — медицина завтрашнего дня, мой дорогой!
— И вы еще не познакомили ученый мир с этим чудодейственным препаратом?
— Я рассчитываю сделать это в ближайшее время… когда мне удастся добиться его большей устойчивости…
Окружающие тоже смотрят на ученого с восхищением, к которому примешивается некоторая толика страха. Раненый еле слышно произносит несколько бессвязных слов:
10
Зимаз — так французские химики обозначают более точно не определяемый растворенный элемент.
— …Убийца… он толкнул… господин Ничто… укрылся… да… это он, господин Ничто… невидимый…
— Он бредит, — говорит профессор, невольно вздрагивая. — Какое счастье, мой дорогой мэтр, что вы вмешались и спасли этого несчастного юношу!
— Я проходил мимо… узнав о покушении, я вошел и сделал лишь то, что велел мне мой врачебный долг… Однако бедняга не может долее оставаться в этом помещении…
— Его следует перевезти в больницу…
— Нет… лучше ко мне… за ним необходим особый уход… мои лекарства эффективны, но весьма опасны, и только я один могу их применять.
— Но вы окажете мне такую любезность и позволите навещать его, этого действительно необыкновенного раненого?
— С превеликим удовольствием. Он проспит часов десять… приходите завтра в полдень! А теперь мне нужны два добровольца, чтоб донести его до моей машины. Но только будьте осторожны, дети мои, очень осторожны, пожалуйста!
Через две минуты Федор уже лежит на подушках великолепного автомобиля в шестьдесят лошадиных сил, за рулем которого сидит бородатый шофер в высоких, до колен сапогах, в красной шелковой рубахе, перетянутой кожаным поясом. Профессор садится
Профессор отдает короткое распоряжение. Федора поднимают со всеми возможными предосторожностями и относят в одну из комнат бельэтажа, раздевают и укладывают в постель, причем все это занимает не больше времени, чем описание этой процедуры. Профессор не отходит от пациента. Больной, кажется, уснул. Глаза его закрылись еще во время поездки, губы полуоткрыты, дыхание ровное и спокойное.
Профессор внимательно, но как-то странно смотрит на юношу и шепчет:
— А не повторить ли мне сейчас мой опыт, он как раз в нужном состоянии… неподвижен… обескровлен… без сознания… успех обеспечен. Я могу обойтись без его согласия… а потом приведу его в нормальное состояние!
В эту минуту дверь отворяется. Красивая молодая девушка появляется на пороге и восклицает:
— Отец!.. Вы вернулись, а сейчас еще только десять часов… что случилось? Несчастный случай?.. В первую минуту я испугалась за вас.
— Это раненый, дорогая моя Надя, секретарь обер-полицмейстера… В кабинете генерала разыгралась ужасная драма, и я сразу догадался, кто ее виновник. Этот молодой человек — одна из его жертв… Я тут же вмешался и вернул несчастного к жизни… и вот я подумал, что могу повторить на нем замечательный опыт… Взгляните сами, великолепный экземпляр… исключительная ситуация… сам случай прекрасно подготовил его. Итак, быстрее… за работу!
Ученый, глядя на раненого со странным, почти жестоким хладнокровием, произносит весьма загадочные слова, но в это мгновенье крик девушки прерывает поток восклицаний профессора:
— Отец, вы не подвергнете несчастного юношу столь страшному испытанию! — говорит она одновременно решительным и умоляющим тоном.
— Почему же, дочь моя? — спрашивает Лобанов удивленно.
— Я не хочу!.. Это невозможно!
— Послушайте, я приобщил вас к моим работам. Вы прекрасно во всем разбираетесь, мои опыты очень интересуют вас. Я сделал из вас женщину, не признающую предрассудков и лишенную женских слабостей. Вы настоящий ученый, которому доступны самые смелые открытия… и вы скептически относитесь ко всем операциям трансцендентной [11] физиологии… И вот вдруг, в ту самую минуту, когда мы можем повторить мое великое открытие, вы оказались во власти необъяснимой, излишней чувствительности…
11
Трансцендентный — философский термин, обозначающий все, что лежит «за пределами опыта».
— Отец, вы ведь знаете, что я чуть было не погибла в прошлом месяце, во время наводнения на Неве.
— Конечно, моя дорогая, обожаемая девочка… Я не забыл об этом, и меня до сих пор охватывает ужас, когда я думаю, что чуть было не потерял вас.
— Страшный поток увлек меня, еще немного, и я бы погибла… мне пришлось пережить несколько минут неописуемого ужаса… Со мной все было бы кончено, если бы вдруг какой-то незнакомец, рискуя жизнью, не вырвал из водоворота несчастную обессиленную жертву и не вернул меня вам. Так вот! Этот бесстрашный спаситель, которому я обязана радостью жизни, и есть этот самый молодой человек! Неужели вы отблагодарите его таким образом… и за меня тоже, подвергнув его столь ужасному испытанию?