Господин посол
Шрифт:
– Включая меня, - заметил Фрэнк.
Патрисия дала ему рубашку Скотта, но он так её и не надел - возможно, не хотел оставить пятен крови - и она продолжала завороженно любоваться густой черной порослью на его теле. Она приготовила чай, и теперь он сжимал в ладонях белую чашку.
– У нас с тобой есть разница, - заметил Джош, - ты собираешься управиться со своей долей сам. Мы - нет.
Фрэнк пожал плечами.
– Это ваше дело.
На мгновение Джош замолчал, размышляя и изучая Фрэнка. Потом спросил:
– Есть у нас шансы убедить тебя помочь нам меньше, чем за половину?
Фрэнк
– Если полмиллиона вам мало, мы всегда можем потребовать больше. Да какого черта, если можно просить миллион, можно просить и два. Кто знает, где предел? Зацапайте нужного парня, сделайте все правильно, и предела не будет.
– Если мы получим больше миллиона, ты по-прежнему захочешь половину? Или возьмешь пятьсот тысяч?
– Половину, что бы ни вышло - победа, поражение или ничья.
Джош взглянул на Патрисию, но та сидела, понурив голову. Ее глаза скрывала занавесь волос, и она не подавала виду, о чем думает. Он вздохнул и почесал затылок.
– Ты ещё не сказал, хочешь ли вообще влезать в это дело, - заметил он Фрэнку.
– Верно, - ответил тот с кривой ухмылкой.
Патрисия подняла глаза.
– Ну?
Фрэнк поставил чашку на пол.
– Сейчас скажу. В самой идее я вижу несколько больших проколов. Не думаю, что вы понимаете, куда лезете. Но я немного с вами поработаю, пока не поумнеете. Вы должны понимать, что это будет партнерство, и я буду главным. Но если мы пойдем дальше пустых планов и действительно сделаем дело, я возьму на себя командование - просто по долгу службы. Надо понимать, что если хоть один из нас решить пойти на попятную, решит, что затея слишком рисковая или что с ней что-то не то, все дело лопнет и продолжать его никто не будет. Все делается по-моему или не делается вообще.
– Ты хочешь сказать, что если выйдешь из игры, мы без тебя продолжать не можем?
– спросил Джош.
– Я этого не понимаю.
Фрэнк нацелил на Джоша указательный палец.
– Все очень просто, - сказал он.
– Вопрос осторожности. И безопасности.
Джош кивнул.
– Еще условия?
– Я ещё не купился на сделку. В ней до хрена риска - для меня лично. Но я намерен некоторое время поработать, кое-что проверить, спланировать, потратить время, вложить деньги. Потому что есть шанс на единственную в жизни удачу.
– Приблизительно так же на это смотрим и мы, - заверил Джош.
– А потому я хочу кое-что сказать.
– Говори.
– Ладно. Как думаешь, сколько нам понадобится людей?
– Не так много, как ты думаешь, - ответил Фрэнк.
– Об этом мы с тобой поговорим.
Джош поднял руку.
– Это хорошо. Потому что не все наши согласны участвовать.
– О-о? У тебя проблемы?
– Нет. Но утром мы собрались и поговорили, что делать дальше. Решили согласиться с твоим требованием половины денег. Решили, что раз тем, кто будет занят в деле, придется Бог весть сколько потом скрываться, требовать ничего не будем. Пойдут только добровольцы. С этого момента и впредь будут задействованы только добровольцы, а остальные никогда больше не услышат ни слова. Те, кто не пойдет на дело, смогут остаться здесь и поддерживать жизнь
– Нет вопросов, - кивнул Фрэнк.
– Ладно, - подытожил Джош.
– Но в любом случае, сейчас у нас есть пятеро. Можно найти шестого.
– Этого больше чем достаточно. Кто они?
– Ну, - замялся Джош, - во-первых, Патрисия...
– Пэтти.
– Фрэнк кинул на неё сердитый взгляд. Но проглотил комментарии, вертевшиеся на языке, и оставил её теряться в догадках.
– Я, - продолжал Джош, - Джуди, вы встречались. И парочка супругов Марк с Памелой. Памела в положении, но Марк - смышленый парень, он нам пригодится, но без неё не пойдет. С ней проблем не будет - она многое умеет. Итого пять.
– Как насчет Скотта?
– Скотта на встрече не было, но, думаю, он присоединится - шестым.
– Ладно, - подвел итог Фрэнк.
– У нас в запасе не целая вечность. Вы слишком много говорили об идее. Слишком много людей о ней знает. Поэтому надо действовать быстро, пока кто-нибудь не проболтася. Собирай людей и начинайте разрабатывать план.
16 июня
Скотт явился домой только в воскресенье к вечеру. Накачанный до предела, пхнул ей двести долларов в счет вложенных в рецептурные бланки пятисот, покачал головой, пропустил мимо ушей её уговоры не колоться в вену и бросился на матрас. Разумеется, едва он его коснулся, как проспал до утра понедельника.
Патрисия о нем позаботилась. Пока он спал, принесла поесть, постирала его белье. Вечером в понедельник она заявила, что у неё есть право требовать, чтобы он остался на ногах, трезвый и хоть на что-то годный. Потом вынудила его выйти в город поужинать. Когда они вернулись, сменила белье на постели и заставила Скотта залезть в ванну. Но когда сама отправилась туда, он вколол себе ещё ампулу. Подействовало это на него не слишком сильно, спать он не завалился. Но проку от него не было: стоять не мог ни он, ни у него.
И тогда она не выдержала:
– Скотт, тебе придется выбирать. И забыть либо про одно, либо про другое!
Весь вторник его не было, а ночью она пошла к Изи. Когда Патрисия вернулась, он уже ждал её в постели. И был такой замечательный, что это стоило всех неудач и мук.
Всю ночь они спали в объятиях друг друга, на тюфяке в углу, а из открытого окна дул нежный ветерок, хлопая желтыми лохмотьями штор и раздувая развешанное по стенам барахло. Утром Памела приоткрыла к ним дверь, и они показались ей такими красивыми, что она привела всех, кто уже встал, взглянуть одним глазком и полюбоваться.
Патрисия проснулась поздно. Скотт не спал. Он лежал на боку, опираясь локтем на подушку, и просматривал "Таймс", разложенную между ними на постели. Заметив, что она открыла глаза, он медленно и ласково провел рукой по гладкой коже её бедер.
– Привет, балтиморка.
Патрисия улыбнулась ему, зевнула и моргнула. Наслаждаясь его ласками, нежными прикосновениями к бедрам и животу, она вдруг под влиянием порыва перекатилась по листам газеты и нагнулась, чтобы быстрым влажным поцелуем коснуться розовой головки его дружка. Медленно, поглаживая, она отводила губы, и он поднимался и тянулся следом.