Господин следователь. Книга 3
Шрифт:
Нет, если целый час ждать, лучше куда-нибудь в трактир забегу. Загляну только в свою спальню-кабинет, прихвачу подарки для Леночки.
Прежде чем уйти, важно прошелся вокруг саней, чтобы возчики прониклись, оценили человека в форменной шинели — не станут слушаться хозяйку, накосячат, будет им суд и расправа!
Кажется, оценили. И кровать начали перекладывать, чтобы она не вылетела, и уже столики с креслицами привязывают.
Постоял, покашлял для солидности, кивнул хозяйке:
— Если что не так — я в суде буду. Городового прислать,
Вот теперь за багаж можно не волноваться. Оставив Наталью Никифоровну с возчиками, пошел обедать. Решил попробовать супчика с потрошками, что нахваливала умненькая девочка Нюша, она же Анна Игнатьевна.
В трактире мне не обрадовались, но дверь перед носом не закрыли. Усевшись, заказал потрошки, гречневую кашу и кофе.
— А кофия нет-с, — сообщил половой. Добавил, с укоризной. — Жаровню-с, на которую песок сыпали, в тот раз сломали-с. А новую еще нескоро сделают-с.
— Как умудрились?
— Гуртовщика на ее уронили-с. Она сама-то крепкая, ножки хлипкими оказались.
— Тогда чай.
И чего на меня зверем смотреть? Можно подумать, я виноват. Не надо гуртовщиками бросаться.
Суп с потрошками и на самом деле оказался вкусным. Так что, Анна Игнатьевна плохого не посоветует.
Добравшись до кабинета, принялся составлять планированием будущих допросов. Помимо вдовы господина Сомова и его старшего сына, нужно допросить прислугу в количестве семи человек, подругу подозреваемой. Наверное, придется еще и маму подруги допрашивать. Кого-то придется к себе вызывать, к кому-то лучше самому съездить. Или сходить.
К дому госпожи Десятовой подходил с некоторой опаской. Кто знает — может, Ксения Глебовна, не жаждет становиться моей тещей? На Леночку надавили. А она девчонка послушная. Постучу, горничная откроет дверь, вернет колечко.
Но, вроде бы, ничего. Горничная, открыв дверь, хихикнула, но тотчас же запустила жениха.
— Барышню сильно ругали? — поинтересовался я.
Та, оглянувшись, на всякий случай, кивнула. Потом, прошептала:
— Ругать-то ругали, но так, для порядка.
Меня провели в гостиную, там и оставили. Уже и не гость, можно сказать, сам отыщет, куда присесть.
Хотел, было, по привычке устроиться на диван, где мы с Леночкой усаживаемся рядком. Но что-то сегодня потянуло в кресло, стоявшее у печки. Оно такое мягкое, уютное. И от печки тепло.
И глаза сами-собой слипаются. Но спать не буду… Ладно, чуть-чуть подремлю.
В общем, заснул. И приснилось мне… Приснился мне гроб, в котором лежит не то собака, не то вообще волк. Но он отчего-то в чепце, словно в сказке про Красную шапочку. А вокруг гроба стоят… не то волки, не то собаки, тоже в чепцах и в белых нарядах.
Сквозь дрему услышал голос Леночки:
— Маменька, да не буди ты Ваню, пусть спит.
Правильная у меня жена будет. Сон дурацкий, но интересно же — чем все закончится?
— Как это спит? — удивленно спросил женский голос. — Я уже образ принесла. Поднимай своего жениха.
— Я коврик кину, чтобы Ване коленки не пачкать.
Похоже, нас благословлять собираются? Нет, уже не сплю! Надеюсь, я не храпел?
А сон-то что-то значит? Или так, от балды?
[1] Например: Чехов А. П. Остров Сахалин. Антон Павлович побывал на Сахалине позже событий, описываемых в книге, но не думаю, что в 1884 году жизнь каторжан была лучше.
Глава девятнадцатая
Предсвадебный переполох
Свадьбу назначили на осень. Разумно. Летом Леночка получит аттестат, а моя задача — сдать экзамены и получить диплом юриста. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
Осень — понятие растяжимое, длится три месяца, но точные сроки венчания, а самое главное — места свадьбы, придется согласовывать. И здесь, увы, я ничего не могу поделать. В своем мире подали бы заявление в ЗАГС, заказали ресторан, вот и все. В этом все немножко сложнее.
Жених после свадьбы должен вести невесту в свой дом, но дома-то у меня пока нет. Отстроим, разумеется. Такой, что нам нужен. А нужен, как я прикинул, двухэтажный — первый этаж из кирпича, второй деревянный. Влетит он мне в тысячу рублей, если не в полторы. Своего кирпичного завода в Череповце до сих пор нет, стройматериалы приходится возить откуда-то издалека. Соответственно — это изрядно влияет на цены. Спрашивал как-то сведущих людей, говорят — мол, смысла нет строить кирпичный завод. Спрос на кирпич маленький, средний класс предпочитает дерево, а те, у кого есть возможность отстроить каменный — они и так купят.
Но собственный дом — не самое главное. На первых порах можно пожить и на съемной квартире, а то и у тетушки.
Пришлось «расколоться» и сообщить, что родителя моего переводят в Санкт-Петербург, (то, что на повышение, говорить не стал, обе дамы — жены чиновников, понимают и так) а мне отец предложил перебраться в Новгород. Я, вроде бы, отказался, но ежели будущая супруга пожелает жить в губернском центре, не поздно и передумать. Так что, свадьбу можно назначить в Новгороде. И с домом вопрос решается сам собой.
Когда Ксения Глебовна услышала о Новгороде, ее лицо омрачилось. Понимаю. Дочка и так живет далеко от Белозерска, но губернский центр еще дальше.
Но это, что называется, один момент.
Момент второй.
Батюшка при моем отъезде намекнул, что, если сын товарища министра станет играть свадьбу в каком-то Череповце, получится несолидно. Не для меня — для него. Новгород — это куда ни шло, а еще лучше — Санкт-Петербург. Расходы, разумеется, будут больше, но и профит повыше. Если он займет должность товарища министра в марте, то месяца два станет входить в курс дел, а уже потом примется за работу. А свадьба — прекрасный повод пригласить важных (и нужных!) людей, поближе с ними познакомиться, завязать связи. В общем, я его понял.