Господин судебный пристав
Шрифт:
– Во всяком случае, я на это надеюсь, – усмехнулся второй. – Если всё получится, то этот самородок будет убийственной уликой во время следствия и суда.
– Послушай, а как вы на них вышли? – поинтересовался первый. – Если верить твоим словам, то шайка очень сплоченная, хорошо законспирированная и действует не один год.
– В этом ты прав, – согласился второй. – Её главарь – очень хитрый, изворотливый, умный и чрезвычайно опасный человек. С большим трудом, но мы его вычислили…
– И кто он?
– Так,
– А чем он занимается?
– Торговлей. Имеет несколько лавок, лабазов и магазинов.
– А к Верхнеудинску он каким боком примазан?
– Верхнеудинск – перевалочная база купцов, торгующих с Монголией и Китаем. Здесь окопался человек из шайки, наводчик. Он вычисляет тех, чьи обозы побогаче, и сообщает в Уфу, а там уже готовятся к их перехвату и грабежу.
– Это касается только тех купцов, кто ещё по старинке, рискуя всем, перевозит товары через тайгу на подводах?
– Да, про них самых… Пока они тащатся через тайгу, наводчик отправляет гонца в Уфу поездом и несчастные страдальцы обречены на ограбление.
– Вы уже вычислили, кто наводчик?
– Если бы… Но подозреваем сына главаря разбойничьей шайки. Талантливый молодой человек выучился на врача, но почему-то не стал заниматься врачебной практикой. Наплевав на возможную блестящую карьеру, он уехал из Уфы в далёкий Верхнеудинск и поступил на службу в судебную канцелярию. Это всё показалось нам очень подозрительным и навело на определённые мысли.
– Ладно, пройдём в купе. Там за бокалами с вином поговорим обо всём более подробно.
Собеседники подозвали официанта, расплатились и ушли в головную часть поезда. А Сибагат Ибрагимович сидел ни живой ни мёртвый, обливаясь холодным потом. Теперь ему стало ясно многое, а особенно то, что…
– Официант, счёт, – подозвал он молодого человека, принимавшего заказ у столика напротив.
– Но-о-о… вы даже не притронулись к пище? – удивился тот, глядя на бледное лицо Халилова.
– Я что-то передумал обедать, – сказал Сибагат Ибрагимович, подавая деньги. – Сейчас меня укачало. Приду вечером и хорошо отужинаю…
8
Поспешный отъезд дяди вовсе не огорчил Мадину. Проснувшись, как обычно, ближе к полудню, она прочитала оставленную им записку и вернулась на кровать. Мадина лежала неподвижно и долго, прислушиваясь к шуму ветра за окном и к биению собственного сердца. Она впервые осталась одна, без дядиной опеки, и не знала, чем заняться в его отсутствие.
«А если мне сходить прогуляться по городу?» – спрашивала себя девушка и мысленно торопливо и сбивчиво ответила себе, что на такую прогулку она, конечно же, не отважится.
«А что, если Кузьму позвать? – думала она. – Сегодня суббота, и у него должен быть выходной.
В присутствии дяди она не посмела бы и мечтать об этом. Страшно подумать: мусульманку только за разговор с юношей с глазу на глаз могли заклеймить позором. Ей могли вымазать сажей лицо и водить по улице, подвергая унижениям и издевательствам. Женщина от рождения считается «низшим существом». Её могли выдать замуж за кого угодно, даже не спрашивая согласия.
Мадина содрогнулась, боясь даже представить такую жизнь. Какое счастье, что она живёт в Верхнеудинске, а не в Уфе или Казани, где подавляющее число населения мусульмане. Дядя, хоть и верующий человек, но не загоняет её в жёсткие рамки, как этого требует обычай…
В дверь постучали, и девушка отвлеклась от своих мыслей, вскочила с кровати и набросила на плечи халат.
– Там большой господин пришёл, – сказала молодая служанка. – Он хочет вас видеть, госпожа…
«Кузьма!» – мелькнула радостная мысль в голове Мадины, и краска смущения и счастья залила её лицо.
– Хорошо, пусть войдёт и ожидает меня в кабинете Сибагата Ибрагимовича, – сказала она, строго посмотрев на девушку. – Потом возвращайся, поможешь мне одеться и привести себя в порядок.
Мадина вышла к гостю в красивом платье гранатового цвета, плотно облегавшем её великолепную фигурку. Она смотрела на Кузьму и улыбалась, говоря своим видом: «Посмотри, какая я красивая. Это я для тебя принарядилась так, восхищайся!»
В душе Кузьмы всё ликовало от счастья, но он нарочно обыденным голосом сказал:
– Вот и хорошо, что ты одета, любимая. У меня сегодня выходной, и я пришёл, чтобы пригласить тебя на прогулку.
– Погулять? По городу? – девушка засветилось от счастья. – Но…
– Никаких «но»! – пожирая её жадным взглядом, сказал Кузьма. – Пока твой дядя в отъезде, я беру заботу о тебе на себя!
– Но, – Мадина смутилась и покраснела, – но когда он вернётся, слуги тут же донесут ему об этом!
– Ну и что? – усмехнулся Кузьма. – Если ты не позабыла, раньше Сибагат Ибрагимович частенько отпускал тебя со мною на прогулку.
– Тогда я отпрашивалась у него, и он отпускал, – вздохнула нерешительно девушка. – А сейчас его нет и…
– На нет и суда нет, – рассмеялся Кузьма. – Пусть даже ему и донесут слуги «о самоуправстве» своей хозяйки, дядя только пожурит тебя и тут же простит. Он же у тебя «добрый»?
Мадина сомневалась недолго.
– Ну что же, – вздохнула она с улыбкой. – Чему быть, того не миновать. Ну и пусть дядя поругает меня, а я поплачу, и он смягчится.
Счастливое чувство, завладевшее девушкой, не покидало её и на улице. Горожане оборачивались, провожая красивую пару долгим взглядом.