Госпожа Доктор
Шрифт:
Сначала я не могла понять, что именно, но потом осознала: я чувствовала себя лучше. Не полностью восстановленной, конечно, но боль и слабость, словно туман, отступили, оставив после себя легкость, которую я не ощущала уже долгое время.
Я медленно поднялась с кровати, на этот раз без посторонней помощи. Тем более, Марты здесь уже не было. Да и не лежать же мне вечно?
Голова закружилась, но лишь на мгновение, и я сумела удержаться на ногах.
Поднявшись, недолго постояла, желая убедиться, что
Огляделась, в поисках своей одежды. Взгляд упал на зеркало у стены: синяки на шее начали позеленели и все еще напоминали о том, что случилось. Я отвела взгляд, не желая вновь возвращаться к этим воспоминаниям.
Мои мысли тут же переключились на Люсиль. Как она? Еще вчера Марта сказала, что девочке стало лучше, но мне нужно увидеть ее самой, убедиться, что с ней все в порядке. Впрочем, глядя на собственное отражение, я поняла, что вид имею весьма плачевный. Боюсь, если явлюсь так к малышке, то испугаю ее.
Волосы спутаны, ссадины и синяки… Пришлось все же отправиться до ванной. Благо, сейчас, в разгар рабочего дня, там было пусто. Умывшись, я оделась, стараясь двигаться осторожно. В некоторых движениях все еще отзывалась боль. Я все же довольно сильно побилась, пока скатывалась в овраг. Впрочем, это было вполне терпимо, и я лишь изредка морщилась.
Закончив там, я отправилась в главную галерею. Лучи солнца лились в окна мягким светом, словно успокаивая меня.
Правда, не успела я дойти до комнаты Люсиль, как встретила Марту.
Увидев меня на ногах, она всплеснула руками.
– Анна! Ты не должна была вставать так рано. Тебе нужно больше отдыхать! – Она поспешила ко мне, готовая поддержать, если я вдруг почувствую слабость.
– Я в порядке, Марта, – улыбнулась я, стараясь ее успокоить. – Мне действительно лучше. Я должна увидеть Люсиль.
Марта с сомнением посмотрела на меня, но, видя мою решимость, вздохнула и кивнула.
– Хорошо. Но если почувствуешь, что тебе плохо, сразу скажи, лорд велел госпоже Нарциссе дать тебе неделю выходных, – строго добавила она.
Я благодарно улыбнулась ей и продолжила свой путь. Впрочем, Марта последовала за мной.
Неделю? А кто займется в это время малышкой? Похоже, в тот момент Рейнард не думал об этом.
Я вдруг сбилась с шага. Странно было даже в мыслях назвать его по имени. Пришлось даже слегка встряхнуть головой.
Чем ближе я подходила к комнате девочки, тем сильнее билось мое сердце. Я не знала, чего ожидать, но надеялась, что увижу хоть малейшие признаки улучшения. Лишь теперь я поняла, как сильно переживала за нее. Но ведь Марта не стала бы скрывать от меня, если бы Люсиль стало хуже. Где жизнь господского ребенка и где моя?
Когда я вошла в комнату, в мою сторону тут же повернулась маленькая
– Анна! – ее голос был тихим, но в нем звучала радость. Она протянула ко мне свои маленькие ручки, и я тут же подошла ближе, присев на край ее кровати.
– Люсиль, – я улыбнулась, взяв ее руку в свою. – Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше, – ответила она, ее улыбка стала шире. – Я недавно кушала. Марта принесла мне теплый суп.
Я бросила взгляд на Марту, которая стояла в дверях с довольным выражением лица.
– Все так, – подтвердила Марта. – Молодая госпожа даже немного поболтала со мной. Мы снова рассматривали те занимательные книжки.
Я вернулась взглядом к Люсиль. Ее глаза сияли а губы растянулись в довольную улыбку. Девочка выглядела лучше, чем я могла надеяться.
– Ты умница, Люсиль, – сказала я, осторожно погладив ее руку. – Но тебе нужно продолжать отдыхать, чтобы окончательно поправиться.
– Я буду стараться, – серьезно кивнула она, но ее улыбка не исчезла.
– Вот и умница.
Мне нужно было осмотреть ее, прежде чем продумать дальнейшие действия. Чем я и занялась.
Я сидела рядом с кроватью Люсиль и внимательно осматривала ее. Малышка лежала передо мной по струнке, смешно, но так серьезно выровняв ручки вдоль тела. Я сказала ей лежать смирно, и девчушка со всем тщанием исполняла просьбу.
Она выглядела гораздо лучше, но я все равно не могла расслабиться.
Я уже успела послушать ее. И пусть дыхание и стало ровнее, не слышалось уже тех жутких присвистов, но оно все еще порой отдавалось в тишине комнаты едва заметными хрипами. Время от времени еще и кашель напоминал о том, как далеко нам до полного выздоровления. Ларинготрахеит, остаточный затяжной бронхит, аллергическая реакция от тех ужасных лекарств, которые ей давал доктор Бродрик… Все это наложилось друг на друга, сильно ослабив это маленькое хрупкое тельце.
Я провела рукой по ее лбу. Температура была нормальной… Это было очевидно и без градусника.
Я узнала у слуг, которых иногда вызывал ночью Бродрик, что у Люсиль все же случался жар. Поэтому теперь, когда уже трое суток подряд все было в порядке, а ее лобик оставался по здоровому прохладным, это уже было небольшой победой. Я боялась, что бороться с высокой температурой, когда она и так ужасно слаба, будет слишком тяжело.
Люсиль повернула голову ко мне, ее глаза блестели, но не от слез или усталости, а от чего-то другого… Она, наконец, снова лучилась жизнью. Детской радостью и тягой к неизведанному.