Госпожа Дозабелда
Шрифт:
– И, что тебе совсем некуда идти?
– Некуда, госпожа. Я молила всех богов, что бы Херг вернулся, но и сама больше не верю в то, что его задержали дела.
– Что ты умеешь делать?
– Готовить, шить, вышивать гладью и крестом, плести кружево, врачевать раны, считать до тысячи, читать и писать!
– последние два пункта в списке умений были произнесены с такой гордостью, что Дозабелда тут же подумала, что грамотность здесь, видимо, большая редкость.
– И,
– Другую работу выполняют девушки из деревни, которые почти все его родственницы, чужачку служить в трактире никто не возьмёт, а эта... э-э-э, должность всегда свободна.
– Ты знаешь, иногда стоит молиться не всем богам, а одному очень ревнивому Богу!
– начала свою проповедь Дозабелда. Желание помочь девушке у неё возникло сразу же, как только та закончила свой рассказ, но кроме помощи материальной есть ещё и духовная, именно с неё и решила начать раба божия Ираида.
– А он поможет?
– во взгляде девушки смешались страх и надежда.
– Поможет, но это очень ревнивый Бог, нельзя поклоняться ему и кому-то другому, и помощь его не всегда такая, как ждёшь. Согласна ли ты принять его помощь?
Линна хоть и была несколько более наивна, чем следовало бы ожидать от дочери мортагского дворянина, но и полной дурочкой тоже не была. Она хорошо помнила рассказы о тёмных культах иных народов, приверженцами которых совершались страшные злодеяния. Боязнь опрометчиво связать судьбу как в этой, так и загробной жизни с коварным демоном бездны заставила её расспросить Дозабелду о жертвах и ритуалах, угодных её божеству особенно тщательно.
– Да нет у нас никаких жертвоприношений!
– новоявленная проповедница в очередной раз пыталась объяснить суть веры потенциальной христианке.
– Ну, вообще то, конечно, есть жертвы - мы свечки перед иконами зажигаем, но это если иконы есть, а у нас не будет.
– Почему не будет?
– Нарисовать некому и образцов нет... И вообще они не обязательны, мы ж не доскам молимся, а святым... Можно с ними молиться, а можно без них. С ними лучше, конечно, но первое время без них обойдёмся.
– А как жертву тогда приносить, раз икон не будет и свечки не перед чем зажигать?
– Жертвы не обязательны!
– Это как? Бог питается дымом от жертв, и если жертвы не будет, то Богу будет нечего есть!
– Что за глупость?
– Это все знают!
– Зачем Богу, который создал вселенную из ничего, одним своим словом, какой-то дым? Да он может сам себе создать пищу, но она ему не нужна!
– Если Богу не нужна пища, то зачем ему мы?
– Он нас любит!
– Кого?
– Людей!
– Я на четверть эльфийка!
– И что?
– Ты точно уверена, что твой
– Бог создал мир и всех кто живёт в мире!
– И он всех любит?
– Да, всех!
– И орков тоже?
– Если орки будут соблюдать его заповеди, тогда и их тоже!
– А если орки не будут соблюдать его заповеди?
– Не знаю!
– Что не знаешь?
– Как Бог относится к тем, кто не соблюдает его заповеди. Вроде тоже любит, но если они не раскаются перед смертью, то будут вечно гореть в аду.
– Она в нескольких словах обрисовала концепцию ада, как её понимала.
– А кто раскается?
– Будет в раю.
– Здесь раба божия Ираида чуть подробнее, чем за минуту до того ад, живописала рай, упирая на предпочтения и бонусы для праведников.
– То есть, можно всю жизнь нарушать заповеди, а перед смертью раскаяться?
– Никто не знает своего часа!
– Ты о чём?
– Можно не успеть!
– Согласна. А, что за заповеди, о которых ты говоришь?
Дозабелда, доведённая наивными вопросами недоверчивой Линны до состояния, близкого к нервному срыву, допила оставшуюся в кувшине воду и, достав из глубин рюкзака Библию, открыла её на первой попавшейся странице. Десять заповедей она знала наизусть, но ей было необходимо срочно успокоиться. Перелистывая библию, Дозабелда сначала досчитала до десяти, потом до ста, потом сделала пять глубоких вдохов и выдохов, и наконец, отложив книгу в сторону, торжественно произнесла:
– Первая заповедь: "Я Господь, Бог твой... Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим" -
– Почему кстати?
–
– Потом поймёшь, а пока просто помни, что другим богам поклоняться нельзя - ни при каких обстоятельствах.
– Вторая заповедь: "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им".
– Вообще рисовать нельзя, что ли?
– Богов, чтобы им поклоняться, нельзя!
– А иконы?
– У нас есть две традиции на этот счёт. Одна утверждает, что их делать нельзя, а другая - что можно, но только если поклоняться не им, а тому, кто на них нарисован. Поскольку у нас всё равно нет икон, то будем считать, что права первая. Я думаю, так нам будет удобнее.
– А как же жертвы?
– Приюти нищего, накорми вдовицу! Сё жертва Богу! А ты зациклилась, на каких-то свечках. Бог хочет, чтобы мы любили ближнего как самого себя!