Госпожа Печалей

Вернер К. Л.

— Подождите, — вскинулась вдруг Сорайя и показала на тело Зорграша. — Мы не может оставить его так.

— И что же прикажешь нам делать? — ухмыльнулся Омид.

Сорайя мигом ощетинилась:

— Похоронить его.

Омид рассмеялся. Венцеслав наградил его мрачным взглядом, тут же оборвавшим смех. В этом взгляде было сочувствие к Сорайе. Кажется, в нем была даже капля вины.

— Твоя порядочность делает тебе честь, но в Восточном Доле есть одна старая пословица. Волк лишь притворяется, что дружит с собакой. Он предал бы нас — и спокойно смотрел бы, как все мы умираем. Брось его. И забудь о нем.

Махьяр выступил вперед и положил руку на плечо

Сорайи:

— Молись, чтобы душа его обрела покой, но пойми, что для тела его покоя все равно не будет. Даже если мы похороним его, его сородичи выкопают труп. И мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить это. — Он посмотрел на мертвого. — Это был бы всего лишь жест. Для нас, а не для него.

Слова жреца тронули Сорайю. Она взглянула на остальных, задержалась на Оракуле под Вуалью, на Кветке, ища в женщинах понимание.

— Но это… неправильно.

— Неправильно, — согласилась Кветка. — Но иногда то, что неправильно, — необходимо. Махьяр прав, трупоеды просто выкопают его снова.

И группа двинулась к темному туннелю. А Сорайя еще раз оглянулась на тело Зорграша, пытаясь найти в себе силы примириться с этой жестокой необходимостью.

Глава двенадцатая

Пещера вела в туннель — темный, сырой, пахнущий гнилью. Кветка никак не могла решить, естественного ли он происхождения или же был прокопан. Она лихорадочно вспоминала прочитанное в запретных для широкого круга ученых книгах о вероломных крысолюдах и их деятельности. Что ж, скавены вполне могли соорудить такой туннель. Она поймала себя на том, что внимательно осматривает стены в поисках следов кирки или когтей, да любых отметин, которые могли оставить нелюди-строители. Скавены — известные воры и грабители. Склеп-крепость леди Олиндер, без сомнения, могла бы стать для них заманчивой добычей.

Кветка старалась сосредоточиться на стенах, но взгляд ее то и дело возвращался к Венцеславу. Она все еще была потрясена стремительностью расправы капитана над Зорграшем. Неужели он был так уверен в том, что склепорожденный предал их? Прижав палец к железной пуговице, она вознесла молитву, чтобы так оно и было. Не хотелось ей верить в то, что капитан все равно убил бы Зорграша, даже не будучи уверенным в его преступлении.

Смерть разведчика всех погрузила в мрачное настроение. Люди двигались гуськом по узкому проходу, осторожно ступая во мраке. Все, кроме Оракула под Вуалью, несли шипящие факелы, но всепроникающая тьма обиженно отступала совсем недалеко. Попятившись от пламени, она лишь сгущалась сильнее и кралась диким зверем на самой границе света, дожидаясь возможности броситься на незваных гостей и утопить их всех в своих холодных тенях.

Теперь первой шла Сорайя. Азиритка выбирала путь тщательно и осторожно, освещая дорогу факелом. За ней шагал Махьяр с тяжелым орручьим колуном на плече, нашептывая молитвы. Дальше шли Венцеслав с Оракулом под Вуалью. Капитан держался рядом с провидицей и то и дело наклонял голову в ее сторону, словно прислушиваясь к тихим словам. Но идущая следом Кветка не видела, чтобы Оракул под Вуалью обращалась к Венцеславу.

Ученая оглянулась. За ней пробирался сквозь мрак Гаевик. Чародей нес факел на отлете, держа его как можно дальше от себя. Лицо его было встревоженным. Что это, побочный эффект контакта с духом зеленого народца — или нечто иное?

Шествие замыкал Омид. Позиция в арьергарде страшно оскорбила солдата, он изначально пытался от нее отказаться. Теперь он постоянно

крутил головой, озираясь, и держал наготове меч. Особой симпатии Кветка к азириту не питала, считая его нетерпимым и напыщенным человеком. Но в данном случае она не могла ему не сочувствовать. Конечно, по уверениям Оракула под Вуалью, ночные охотники были не в состоянии покинуть Поляну Висельников. Но ведь это не относится к упырям с холмов, верно? Сейчас, когда трупоеды потеряли надежду на то, что призраки расправятся с добычей за них, угроза того, что они войдут в туннель и настигнут отряд, стала вполне реальной. И первым, кто обнаружит каннибалов, выскакивающих из тьмы, будет, конечно, Омид.

Кветка приблизилась к Венцеславу, чтобы высказать свое беспокойство:

— Упыри могут последовать за нами. Если Зорграш собирался предать нас…

Венцеслав оборвал ее взмахом руки:

— Склепорожденный предал нас, коснувшись трупа и разбудив ночных охотников. Как говорится в старой пословице нашего народа: «Дела твои покажут сердце твое». Зорграш показал себя предателем. — Он оглянулся на шагающего позади Омида. — Да, трупожоры могут последовать за нами, но лучший способ избежать их внимания — идти вперед, а не назад. Чем ближе мы окажемся к склепу-крепости, тем меньше вероятность, что падальщики пойдут по нашему следу.

Оракул кивнула:

— В жилах упырей сохранилось грубое подобие жизни. Испорченной, оскверненной черной некромантией Нагаша, но тем не менее жизни, сущности, противостоящей злобным духам, которые служат леди Олиндер. Фантомы, обитающие на Поляне Висельников, напали бы и на трупоедов, и ночные охотники склепа-крепости — тоже. — Она всплеснула руками, хотя в дрожащем свете факелов движение осталось почти незаметным. — Воистину идти вперед — лучший способ избежать их внимания. Слишком углубляться в туннель они не осмелятся.

Для Венцеслава вопрос казался решенным. Кветка же по-прежнему сомневалась. Она вспомнила, как на Бельвегродский маяк привели пойманного где-то упыря. Ученые досконально исследовали его. Омерзительный выродок, внешне так похожий на человека… Сходство это только усиливало ужас, который он вызывал у всех. Острые клыки, кривые когти, организм, достаточно крепкий, чтобы отторгать большинство ядов… Страшный образчик. Самые яркие воспоминания остались у ученой о том, как упырь вырвался из клетки и принялся носиться по маяку — бегал он гораздо быстрее людей-преследователей и даже быстрее натравленных на него собак. Так что сейчас Кветка представляла целую стаю таких же чудовищ, преследующих отряд, стремясь настигнуть людей прежде, чем те доберутся до территории, на которую упыри не рискнут посягнуть, — как, по крайней мере, утверждала Оракул под Вуалью.

— Опасность, возможно, следует за нами по пятам, — сказала Кветка Гаевику, специально приотстав, чтобы поговорить с ним. — Меня беспокоит, что упыри пойдут в туннель за нами.

— Ты веришь, что Зорграш предал нас трупоедам? — спросил Гаевик.

— Предал или нет, упыри ждали, что нас убьют на Поляне Висельников. Но мы сбежали, и было бы самонадеянно считать, что они так просто отстанут.

— Ты обсуждала это с Венцеславом?

Кветка кивнула.

— И он, и Оракул под Вуалью думают, что нам лучше всего продолжать идти. Чем ближе мы к владениям леди Олиндер, тем меньше вероятность преследования. — Она мрачно оглянулась. — Гаевик, я видела, как быстро бегают эти твари. Им ничего не стоит нагнать нас. — Она кивнула на факел в руке чародея. — И им не нужен свет. Они способны найти нас только по запаху.