Госпожа Радуга
Шрифт:
Я как будто вернулась во времени назад, я снова много гуляла по паркам Лондона, но теперь рядом всегда были мои дети и муж. Я дописала вторую книжку для детей, «Деревянная армия колдуна Джюса» была напечатана к первому марта. В книге появился друг Элли, мальчишка Эйнджел, а так история была практически той же самой. Урфину Джусу я придала черты старого сумасшедшего Дамблдора, любимой и единственной пищей которого были отвратительно приторные мармеладные фруктовые дольки. Элли и Эйнджел постоянно подкреплялись полезными фруктами. Книжка разошлась большим тиражом, все вырученные деньги я отправила в приют Вула.
Глава 17
Аберфорт сидел на деревянной скамье и читал книжку про Урфина Джюса. Он хохотал и периодически прихлёбывал пиво из большой глиняной кружки. Не поворачиваясь ко мне, он буркнул:
– Мы закрыты до полудня. Приходите через час.
Он снова углубился в чтение. Я села напротив него и принялась рассматривать. Это был высокий моложавый мужчина лет тридцати, но глаза у него были очень взрослые и мудрые. Только по глазам я поняла, что он старше, чем кажется. Он хорошо выглядел в простой клетчатой рубахе с закатанными рукавами и жилетке, которая явно знавала лучшие времена. Брюки были заправлены в грубые сапоги, намечающийся животик выпирал над широким кожаным ремнём. В одном ухе торчала пиратская серьга, неухоженная каштановая борода и низкий хвост из зализанных волос довершали образ.
– Вы очень похожи на людоеда из моей первой книжки, просто удивительно, - я улыбнулась удивлённому хозяину таверны.
– Дамочка, я же сказал, закрыто… Ой, да это же Госпожа Радуга ко мне пожаловала! Рад, очень рад. Спасибо, что заметили. Я специально образ подбирал под Вашу иллюстрацию. Очень мне людоед понравился. Если бы Вы ещё дописали, что он нежно любил своих коз, вообще было бы здорово. Что Вам налить?
Я попросила того же пива, очень уж оно аппетитно выглядело, шикарная шапка из пены, аромат мне тоже понравился.
– За счёт заведения, - он сноровисто протёр чистый стол и поставил орешки и сыр.
Пиво было великолепным, я молча наслаждалась минут пять. Он тоже приложился к кружке.
– Удивительно вкусно! Спасибо большое. Только я хотела Вас угостить, а Вы успели первым, - я говорила искренно, мне понравился брат Дамби. Он был какой-то настоящий, искренний. Он выглядел надёжным. Такие люди если любят, то навсегда, если дружат, то по-настоящему, а если ненавидят, то тоже на все сто. Возможно, я совершу ещё одну ошибку, но я не буду юлить и обманывать этого человека.
– Вы мне нравитесь, Аберфорт. Поэтому разговор будет ещё труднее, чем я думала.
Он спокойно
– Да, леди, кажется, я понимаю, почему Вы пришли. Давайте поговорим. Только я Вас кое о чём попрошу, ладно?
Он дождался моего кивка и сноровисто протянул мне мою книжку.
– Не откажите в любезности, подпишите. Я редко кого прошу. И если Вы не против, то я ещё хотел бы Вас сфотографировать в интерьере моего паба. Вон, на стенке у меня целая коллекция.
Я подписала книгу (Лучшему людоеду и человеку, мистеру Аберфорту Дамблдору, с искренним уважением) и с удовольствием рассмотрела стену почёта. На многих фотографиях были засняты посетители с хозяином. Я попросила сделать совместную фотографию, Аберфорт засуетился, обрадовался, притащил мальчишку-поварёнка и быстро пригладил бороду. Фотография получилась отличной: мы сидели друг напротив друга, чокались пивом и улыбались в камеру. Мы договорились называть друг друга по именам.
Потом Аберфорт заинтересовался, кто послужил прообразом Урфина Джюса. Я честно ответила, что представила хитрого манипулятора, который культивирует образ всеобщего дедушки, но по сути является отвратительным старым пауком. У этого «божьего одуванчика» на совести столько смертей и несчастных случаев, что будь кости ступенями, а старик – королём, то на трон пришлось бы взбираться полдня.
После всех приготовлений, Аберфорт вывесил табличку «закрыто на санобработку», выгнал поварёнка и посудомойку и удобно устроился на стуле с высокой спинкой. Я вздохнула и начала говорить:
– Аберфорт, для начала мне необходимо выяснить, как Вы относитесь к своему брату, Альбусу? Это непраздный интерес. Мне это важно. Прошу Вас, подумайте.
– Тут нечего думать, Кэтрин. Я не простил его и не прощу никогда. Нет ни дня, чтобы я не скорбел по сестре, Ариане. Мне плохо без неё, очень плохо. Тридцать лет прошло, а мне кажется, что это случилось вчера. Ты не знала её, она была светлой и доброй девочкой. Не её вина, что она не могла контролировать выбросы. Вернее, могла, но не всегда. Со мной она была спокойной и весёлой. Мама погибла по собственной неосторожности, Ариана не могла причинять боль намеренно. Я соврал ей, что мама уехала. Она поверила и очень ждала маму обратно. Я зарабатывал гроши и покупал сестре крошечные сувениры от «мамы». Они все у меня, бережно хранятся в её сундучке с игрушками. Я живу без неё, словно сплю. В тот проклятый день, ах, если бы я был в сознании, ничего бы не произошло.
Я накрыла его руку своей:
– Сочувствую Вашей потере от всей души. Страшно терять близких, и время не лечит. Простите, что вызвала тяжёлые воспоминания. Так Вы не видели, кто именно выпустил луч, убивший сестру?
– Нет. Я отличался буйным темпераментом, как отец. Это Альбус у нас святоша, а я легко завожусь и быстро остываю. Альбус же копит обиды годами, а потом поражает обидчика в удобный момент. Но я отвлёкся. Мы перебрасывались заклинаниями, все втроём. Все против всех. Геллерт кинул в меня что-то мерзкое, я увернулся, но споткнулся и вырубился на пару минут. Когда я очнулся, Альбус качал на руках мёртвую сестру.