Госпожа Смерть
Шрифт:
Стоя на разбитом борту корабля королева шелки долго смотрела на Никки, переводя взгляд на огонь волшебника, прежде чем повернуться и прыгнуть за борт изящной, грациозной дугой. Остатки ее народа присоединились к ней, покинув «Идущий по волнам».
Они оставили Никки, Бэннона и Натана в одиночестве, доверив буре закончить разрушение.
Глава 17
«Идущий по волнам» был смертельно ранен. Две его мачты были сломаны, а порванные паруса хлопали обрывками. В битве с шелки разбился нос судна,
Никки и ее спутники стояли бок о бок, единственные выжившие на корабле, в напряженном ожидании возобновления атаки подводных существ. Более не в состоянии поддерживать поток магии, колдунья наконец позволила шару огня волшебника рассеяться. Никки надеялась, что новых нападений не последует, хотя королева шелки не давала никаких обещаний. Едва огненный шар исчез, она глубоко вздохнула и схватилась за обрывок каната, чтобы сохранить равновесие.
Когда «Идущий» взлетел на высоком гребне волны и снова рухнул вниз, у всех троих подогнулись колени.
— Сожалею, что я не смог помочь тебе во время битвы, колдунья. — В голосе Натана звучало недоумение и испуг. Он взглянул на свои ладони. — Я так и не обнаружил в себе магию. Я пытался вызвать заклинания, которые использовал всю свою жизнь, даже самые простые. Но так ничего и не вышло.
— Это был разгар битвы. Вы не могли сосредоточиться, — сказал Бэннон. — Но ваш меч оказался смертоносным, и вы меня спасли.
— О, и не единожды, я полагаю. — Натан выдавил подобие улыбки. — Но и ты спас меня. Я даже сбился, считая поверженных нами врагов. — Плечи старика поднялись и опустились, и он снова повернулся к Никки. — Как бы я ни старался, коснуться своего Хань так и не смог. — Волшебник осторожно провел пальцами по шее. — Может, на мне металлический ошейник, которого я не вижу? Невидимый Рада'Хань мешает мне использовать мои силы?
Никки прекрасно понимала, как Сестры во Дворце Пророков контролировали своих одаренных учеников-мужчин с помощью железного ошейника, блокирующего их от использования жизненной силы. Натан, будучи пленным пророком, большую часть жизни носил такой ошейник, как и Ричард, когда он был принят Сестрами на обучение.
— Мне не известно ни одной внешней силы нейтрализующей твой дар, волшебник, — сказала Никки, когда они поднялись на ноги. — Но ты утратил магию еще до того, как появились шелки. Ты даже не смог вызвать пламя, чтобы показать Бэннону трюк.
Натан опустил голову.
— Добрые духи, я знал, что потерял дар пророчества, но теперь еще и утратил свою магию? Я больше не ощущаю себя целым.
Дождь продолжал их заливать, а ветер был настолько сильным, что капли казались увесистыми градинками. Еще одна сломанная рея раскололась и рухнула на палубу, снесенная резким порывом ветра. Волны бились в нос, заставляя вздрагивать весь корабль, и Никки едва держалась на ногах, крепко вцепившись в канаты.
— Если мы переживем эту ночь, я с удовольствием рассмотрю возможные причины утраты твоей магии, — сказала она.
Бэннон пытался подойти к ним ближе. Вода стекала
— Что же нам теперь делать? — спросил он.
Никки заметила мрачные ноты в своем ответе. — Нам надо выжить. Все зависит от нас самих.
Палуба стала опасно крениться: «Идущего» понесло по подошве волны.
— Мы должны обыскать трюм, — сказал Бэннон. — Могут остаться и другие выжившие.
— Да, мой мальчик, лучше нам проверить. — Натан обменялся с колдуньей взглядом. Они оба понимали, что выживших больше нет.
Никки вспомнила, что слышала снизу звуки погрома, устроенного морскими существами, когда те рушили доски корпуса.
— Нам также стоит выяснить, какой ущерб нанесли шелки. Думаю, они намеревались потопить корабль даже после того, как всех поубивали.
Втроем они спустились вниз через открытые люки. В замкнутом пространстве все было в крови и внутренностях, и вызывало рвотные позывы, будто в лавке мясника, заставленной ночными горшками. Они нашли голову коровы и обрывки ее шкуры, которую шелки сорвали и оставили лежать, словно брошенную занавеску от перегородки.
Шелки оставили растерзанные тела мертвых матросов на нижних палубах, и сорвали гамаки с переборок и опорных балок. Один молодой моряк висел на крючке от гамака, зацепленный за него затылком.
Сильный шум воды, затопляющей грузовой отсек, звучал еще более зловеще. Когда были подняты люки, и они заглянули в трюм, Никки удалось создать небольшой огонек на ладони, чтобы осветить чернильные тени. Часть корпуса была пробита и расколота снаружи, треснувшие доски вдавлены вовнутрь. Плавая под судном, шелки, должно быть, ломали корпус, пока не пробили зубастую дыру. Вода беспрестанно ревела, заполняя трюм.
— «Идущий по волнам» собирается тонуть, — вынес вердикт Натан. — Вопрос всего лишь нескольких часов.
— Мы можем запечатать люки, — предложила Никки. — Ограничимся затоплением трюма. Выиграем полдня.
— Разве мы не можем залатать корпус? — спросил Бэннон. — Я мог бы задержать дыхание, сплавать вниз и посмотреть, что можно сделать.
Морская вода хлестала внутрь, уже наполовину заполнив отсек. Никки поняла, что сила потока разрушит любой ремонт быстрее, чем тот будет предпринят.
— Будь у меня моя магия, — вздохнул Натан, — я мог бы восстановить доски, нарастив на них древесину.
— Предоставь это мне, — сказала Никки.
С помощью магии Приращения можно было использовать само дерево для отстройки уже существующего. Никки потянулась в себя, но каждая клеточка ее тела задрожала, выжатая насухо. В битве она использовала много сил, и коварный яд по-прежнему не отступал.
Но корабль, тем не менее, продолжал тонуть, и колдунья не могла терять времени. Никки зажмурилась, сосредоточила свои мысли, призывая все, что только оставалось. Своим даром она ощутила разбитые доски корпуса, их неровные края, и использовала чары, чтобы заставить древесину разрастаться. Колдунья сращивала пробоину струпом поверх раны, но вода продолжала прорываться, и сформированное дерево разрушалось, заставляя ее начинать все заново.