Госпожа страсти, или В аду развод не принят
Шрифт:
Коваль прошла в гардеробную и стала раздеваться. Ее раздирали противоречия, она вдруг почувствовала, что опять запуталась в своих мужчинах, в своих чувствах и желаниях. Внезапно ее охватила такая злость, что ей показалось, что из макушки идет дым. Если сейчас же не придумать способ выплеснуть, то до утра можно просто лопнуть. И она придумала, спустилась в бассейн и нырнула в холодную воду, даже не включив подогрев.
В воде в самом деле стало намного легче.
– Не буди меня завтра, я никуда не поеду, – пробормотала Марина,
– Конечно, детка, завтра ведь воскресенье, – целуя ее, прошептал Егор. – Ты будешь спать столько, сколько захочешь…
– Я люблю тебя, Егор…
– Спи, родная моя, девочка моя, счастье мое…
Всю ночь он то и дело прикасался к ней, точно проверял, не исчезла ли, не ушла ли, лежит ли рядом. Утром долго не давал встать, хотя Марина проснулась, вопреки обыкновению, очень рано и собиралась побаловать мужа завтраком. Он не дал ей сделать этого, оставил лежать возле себя.
– Егор… я хотела сделать тебе приятное, ведь ты так любишь, когда я становлюсь просто женой, а не Наковальней во всей красе…
– Детка, не уходи. Мне ничего не нужно, только полежи со мной, – попросил он, крепко обнимая ее. – Мне так нравится, когда ты просто лежишь возле меня, когда я могу тебя обнять, поцеловать, погладить…
– Малышев, ты спятил, – вздохнула она, устраиваясь поудобнее и закидывая ногу ему на бедро.
– Да, родная, – от тебя…
Семейную идиллию нарушила явившаяся неизвестно зачем в такую рань Ветка. Еще счастье, что у нее хватило мозгов не вломиться в спальню, а прислать Дашу, которая деликатно постучала в дверь:
– Марина Викторовна, там Виола Викторовна приехала…
– А-а-а, боже мой! – простонала Марина, откатываясь от Егора с сожалением. – Что за поганая жизнь! Какого черта надо этой ведьме с утра в воскресенье? – Коваль дотянулась до валяющегося на пуфе халата, надела его прямо на голое тело и повернулась к мужу: – Не смей вставать, я сейчас ее выкину и вернусь.
Спустившись вниз с выражением лица, не сулившим Ветке ничего хорошего, Марина обнаружила подругу в разобранном состоянии – она была в стельку пьяна, глаза зареванные, вид как из-под поезда.
– В чем дело? – садясь напротив нее в кресло, спросила Коваль, вмиг перестав злиться. – Что с тобой?
Ветка вдруг в голос зарыдала, закрыв руками лицо. Марина растерялась – никогда прежде подруга не плакала на глазах у нее, не показывала своих слабых мест, это было непривычно и дико. Случилось нечто из ряда вон выходящее, иначе она не раскисла бы так. Коваль опустилась на корточки, пытаясь заглянуть в лицо:
– Ветуля, что?
– Я беременна, – прорыдала она, пряча глаза.
Да-а, вот это новость так новость… Коваль почувствовала себя так, словно получила удар под ложечку.
– Колька? – глухо спросила Марина, поднимаясь и отходя к окошку.
– Не знаю…
– То есть как – "не знаю"? – переспросила она, удивленная этим заявлением еще сильнее,
– Возможно, это твой брат…
– Ох, твою мать, дура-а-а! – Коваль схватилась за голову и заметалась, прихрамывая, по гостиной туда-сюда. – Ты что натворила, сучка?! Ты подумала, что будет, когда Колька узнает о твоей беременности? И кого ты собираешься рожать? Вернее, от кого? Господи, мне только этого не хватало – разруливать между братом и племянником! Мало ты мне крови попортила, Ветка?!
Марина схватила из пачки сигарету, нервно затянулась, ткнула ее в пепельницу, но успокоиться все равно не могла.
– Что мне теперь делать? – лепетала Ветка, вцепившись в волосы и раскачиваясь, как китайский болванчик, из стороны в сторону. – Что делать?
– Думать надо было головой, а не тем, чем обычно! – рявкнула Коваль, трясясь от злости. – Неужели не хватило мозгов предохраняться?!
– Да ты ведь знаешь, не могу я это все…
– …твою мать, любительница острых ощущений! Тогда что ты мне теперь голову морочишь? Не знаешь, как, где и что делают?!
Ветка подняла на нее красные от слез глаза и пробормотала:
– Но ведь это же убийство…
– Да?! – Марина остановилась напротив нее и уставилась в лицо, готовая просто испепелить ее взглядом. – Убийство, говоришь?! Высокоморальная ты моя! А спать с отцом и с сыном – это как?! А если еще и тетку сюда приплюсовать – это вообще беспредел, да, девочка моя наивная?!
– Я не могу, Маринка… просто не могу…
– Да и вали ты отсюда к чертовой матери! – вспылила Коваль. – Делай что хочешь, но запомни – если с моей родней что-то случится по твоей милости… я тебе не завидую, ты ведь меня хорошо знаешь!
Она рухнула в кресло, снова вытянув сигарету из пачки. Ветка всхлипывала, вытирая глаза платочком, ее трясло. Марине даже стало ее жалко – беспутная ведьмочка влипла… Тем временем Ветка успокоилась, встала из кресла и задрала вверх подбородок, глянув в Маринину сторону:
– Спасибо, что выслушала!
– Я на твоем месте особо-то гонор бы не демонстрировала, – спокойно отозвалась Коваль. – Кто знает, не придется ли помощи просить.
– Помощи?! У тебя?! – взвилась Ветка. – Да ты… ты… ты же вообще не способна на нормальные, человеческие чувства! У тебя ни сострадания нет, ни жалости! Ты даже мужиков своих никогда не любила – ты ими просто пользовалась!
– Я не обижусь и не рассержусь только потому, что прекрасно знаю – беременные глупеют. – Марина насмешливо посмотрела на нее, покачивая ногой, и Ветка не вынесла – фыркнула и убежала, хлопнув входной дверью. – Еще и обиделась, гляди-ка! – пробормотала Коваль.
Муж задремал, пока она шарахалась по дому, пришлось нырнуть к нему под бок и прижаться всем телом, что моментально привело Малыша в полную боевую готовность. Он повернулся к ней лицом, заскользил губами по шее к груди:
– Где ты была так долго, детка?