Госпожа страсти, или В аду развод не принят
Шрифт:
– Вы, Марина Викторовна, счастливая женщина, – говорила парикмахерша Олеся, заканчивая укладывать волосы. – Вы никогда не будете выглядеть на свои годы. Вот сейчас вам больше двадцати пяти и не дашь.
– Ты мне льстишь, Олеся, но это приятно, – улыбнулась Коваль, вполне, впрочем, с ней согласная.
– Вы сегодня куда-то собираетесь?
– Нет, просто решила себя немного побаловать, давно этого не делала, а ведь себя нужно любить не от случая к случаю, а постоянно.
– Интересная теория…
– Жизненная, Олесенька,
Олеся искренне расхохоталась:
– Ну, уж это вы загнули, Марина Викторовна! При самой больной фантазии вас тяжело представить мышью, да еще и серой!
По дороге домой они с Хохлом все же поругались. Женька позволил себе ехидное замечание в адрес Малыша, и Коваль вспылила, велела водителю остановить машину и вытолкала Хохла на обочину:
– Вот и прогуляйся пешком, проветрись, а то засиделся, я смотрю!
До коттеджа доехали в гробовой тишине. Сева и Гена в душе осуждали порыв хозяйки, но оспаривать ее решение не смели. Ну, в конце концов, Хохол не мальчик, доберется как-нибудь…
Во дворе ждал Егор – у него вошло в привычку встречать жену, чтобы увидеть ее сразу, едва машина остановится. Вот и сегодня он сбежал с крыльца и хотел было поцеловать Марину, но та увернулась.
– Я не в настроении! – огрызнулась она. – Хочу в ванну и спать.
– Ну, это я тебе организую. Коньяк или текилу?
Марина засмеялась, перестав злиться, – Егор хорошо знал ее привычки и то, чем она предпочитает снимать стресс. Она поцеловала мужа в щеку и пошла в дом, бросив на ходу:
– Текилу и оливки, если есть.
– Даже если нет, будут, – пробормотал Малыш, уходя в кухню.
Даша, уже собиравшаяся уходить, вынула из холодильника банку испанских оливок, фаршированных креветками, собралась открыть, но Егор опередил:
– Все, Дашенька, спасибо, отдыхай. Встаешь ни свет ни заря, крутишься весь день… – Он взял ее за плечи и аккуратно подтолкнул в сторону двери. – Иди ложись спать, я тут сам.
– Но Марина Викторовна приехала…
– Да, и я сам ее накормлю ужином. Иди, не волнуйся.
Он выпроводил домработницу, сам открыл оливки, выложил их в маленькую вазочку. Достал стаканчик, выдавил сок из половинки лимона, промакнул края стакана, а затем осторожно опустил его в солонку – по краю образовался соленый "снежок". Стараясь не нарушить получившуюся красоту, Малыш налил в стакан текилу, поставил все на поднос и пошел на второй этаж, в ванную, откуда доносился шум воды и мурлыканье жены.
Марина нежилась в пене, распустив волосы и погрузившись в
– О, дорогой, как красиво…
– Нравится? – улыбнулся Малыш, глядя на жену с нежностью.
– Очень… Ты не хочешь ко мне?
– Нет – ты так восхитительно смотришься в этой пене, что я просто не могу нарушить гармонию.
Коваль засмеялась, плеснув в него водой:
– Ты льстишь мне так, словно в чем-то провинился! Все, я устала, дай полотенце…
– Иди-ка сюда… – Муж завернул ее в полотенце, подхватил на руки и понес в спальню.
– Егор, почему так холодно? – Марина вздрогнула от соприкосновения с шелковым бельем, покрывшись мурашками.
– Я батареи отключил, было жарко. У тебя температуры нет случайно? – Он потрогал лоб губами. – Нет, нормально вроде.
– Иди ко мне, вдруг поможет?
– Хитрая ты баба, Коваль! Опять развела?
– Я не виновата, что ты все время ведешься. Ну, иди, я соскучилась…
Малыш скинул халат и нырнул под одеяло, Марина прилипла к нему всем телом, ощущая упругую кожу и сильные мышцы.
– О боже… – простонала она, поглаживая его грудь. – Я так долго не выдержу…
– Не выйдет – я буду тверд, как скала, и ты спокойно уснешь, – пообещал он, целуя ее и украдкой дотягиваясь все же до груди под рубашкой. – О… нет, все, все! Хватит! Спать! А то точно не сдержусь…
Он закутал Марину в одеяло, чтобы не подвергаться соблазну, прижал к себе, уткнувшись носом в шею.
– Но сперва расскажи, что произошло. И где, кстати, Хохол, что-то я на него ни разу за вечер не наткнулся?
Марина не стала посвящать его в подробности ссоры, сказав только, что велела телохранителю прогуляться пешком и сбросить набранный жир.
– Знаешь, дорогая, я вдруг понял, что ты никогда не остановишься, не успокоишься. И мне не останется ничего, кроме как ждать тебя и бояться потерять. Ты права – такая жизнь… – проговорил Егор.
– Ты помнишь, сколько раз я давала тебе обещание все бросить? И ни разу мне не удалось сдержать свое слово, это единственное слово в жизни, которое мне регулярно приходится нарушать. Поверь, я очень переживаю из-за того, что заставляю тебя страдать и мучиться, но ведь это не всегда зависит от меня, правда?
– Детка, я постоянно ожидаю чего-то от Гришки. – Егор осторожно потерся носом о ее волосы. – Я уже в душе принял для себя решение согласиться на все, что только он потребует, даже взять на себя смелость и отдать ему, на фиг, твои чертовы заведения, лишь бы он оставил тебя в покое.
– А хочешь – я сама ему их отдам? – вдруг поднявшись на локте, спросила Марина. – Нет, серьезно? Я так устала от всего этого, куда столько? Отдам половину – пусть сам расхлебывает, а то твой братец думает, что это все так запросто, только успевай карман подставлять.