Госпожа ворон
Шрифт:
Сарват от этой близости отца с иноземным выродком зеленел от злобы, но воле царя открыто не перечил. Сафира и Данат вместе с другими членами совета принялись активнее убеждать Сарвата принять правление, и Таммуз понял, что это неизбежно в любом варианте. А раз так…
Семья Салин собралась в царском покое Тидана. Он лежал недвижно, накрытый простыней. Майя рыдала на груди мужа. Таммуз тоже выглядел убитым горем.
— Если бы я только знал, что так все случится, я бы никогда не поддержал его затею с этой
— Каменщики говорят, это был несчастный случай. Но если я узнаю, что рука у статуи обломилась над головой моего отца не сама по себе, и я зазря казнил ваятеля за оплошность, клянусь, смерть будет самым милосердным, что ты знал в жизни.
— Я видел от вашего отца, ваше величество, только добро, — Таммуз не стал мешкать и первым обратился к Сарвату в новом титуле. — Скорее, я мог бы желать кончины вам, но вы были дорогим его сыном, и чтобы меж нами ни было, вы брат Майи. Я едва ли смогу причинить ей боль подобной выходкой.
Майя на этих словах прижалась к мужу крепче, зарыдав неистовее. Он такой замечательный, ее муж. Должен же уже Сарват это понять. Но нет. Он только и может, что ссориться. Даже у постели мертвого отца. Честное слово, будто мало им бед на головы.
Ахиль сдвинула ноги, села на постели и оправила юбки. Врач, сидевший рядом на стуле, омыл руки, отер о тканое полотенце, не торопясь с вердиктом. Затем выглянул к остальным из-за ширмы, специально установленной в покоях царевны на время осмотра, и попросил прислугу удалиться. Оставшись наедине с царевной, со всем участием произнес:
— Бедное дитя. То, что он сделал чудовищно. Государь не видел ничего, верно?
Молодая женщина покачала головой: конечно, нет, это ведь свекор, и не абы какой, а Стальной царь.
— Что ж, вам это не на руку, девочка. Вам следовало сказать царю с самого начала.
— О личном не принято говорить, — уклончиво ответила Ахиль.
— Вы — царская невестка. Если ваш муж, прости Господи, грубая скотина, ваш свекор таким не был. Я служу Далхорам свыше сорока лет и знаю наверняка. Да что я, всем в стране известна целомудренная любовь Алая Далхора и леди Джанийи. Царь теперь должен воздействовать на сына.
— А что толку? — спросила женщина, отворачиваясь.
— Это решать не вам. Я поговорю с царем.
— Не смейте, — запаниковала Ахиль.
— Увы. Я подчиняюсь только царю и, если его нет, его брату. Подождите.
Ахиль зажала ладошкой рот, наблюдая, как уходит врач. Что она наделала? Зачем открылась Змею? Что теперь будет?
В приемной палате Стального царя сидели двое — Алай и Змей.
— Ваше величество, — поклонился лекарь. — Я осмотрел царевну.
— Ну, Змей был прав? Она беременна?
Целитель поклонился снова:
— Я просил бы о приватном разговоре.
— Говорите так.
Лекарь повиновался:
— К сожалению, у царевны не может быть детей.
Алай вскинул глаза на врача в немом вопросе.
— Объяснитесь.
Врач
— Что-то ведь можно сделать?
— Боюсь, моих знаний не хватит.
"Значит, ничьих не хватит", — домыслил царь. Этого лекаря он помнил еще ребенком.
— Займитесь ее здоровьем. С царевичем я поговорю сам. Идите, — дождавшись, когда врач выйдет, царь продолжил. — А ты, Змей, проследи, чтобы мой сын отныне спал отдельно от жены.
Змей только молча встал и поклонился, стиснув челюсти. О да, он проследит за этим, с большой охотой.
— Ваше величество посылали за мной?
Царь опустил все формальности:
— Я хочу лично увидеть то, о чем говорил врач.
Ахиль в ужасе вскинула глаза, отодрав взгляд от пола.
— Мой государь, прошу, это лишнее.
— Просто приподнимите подол.
Ахиль не двигалась, и Алай сам приблизился к ней. Задрал юбку чуть выше колена, поглядел. Выпрямился и чуть отодвинул высокий ворот платья, заглядывая в вырез. Все, как сказал врач: измучена.
Царь снова уселся за бумаги, дабы не смущать царевну еще сильнее.
— С этого дня вы и мой сын будете спать отдельно.
"Пока я не решу, как быть дальше".
Ахиль в душе вспомнила Змея: она просила совсем не о таком унижении. Но… но если теперь ей не придется терпеть Халия, остальное не так уж важно.
Сыну Алай не стал ничего объяснять, передав приказ со Змеем. За столами военного совета и семейных трапез ему больше не место. Если бы он, Алай, позволял себе хоть половину подобного, Халий и его браться и сестры никогда не родились бы.
Жизнь Ахиль резко наладилась. К лицу вернулись краски, снова заблестели волосы — самые необычные из всех.
Царь постоянно был в курсе событий осведомлением Змея, царевна не беспокоилась. Теперь с ней обращались внимательнее, только Халий при встречах смотрел, как на шлюху из борделя. Она тушевалась, вздрагивала всем телом и поскорее старалась скрыться с глаз царевича, а если такой возможности не было — пряталась за спину Гора.
Ахиль часто ловила себя на желании поговорить со Змеем — прежде он чертовски умело вытягивал из нее признания, объяснял, что действительно страшно, а что она напридумывала. Но, несмотря на расположенность Змея, Ахиль всерьез его побаивалась.
Нередко ночами Ахиль просыпалась в холодном поту. Не только от воспоминаний: "Халий все еще наследник, — тревожно говорил ей внутренний голос. — Если Алай умрет, он изувечит тебя окончательно и убьет. Хотя бы за то, что ты донесла Стальному Царю". Впрочем, думала Ахиль, Халий вполне может убить ее и до кончины отца, ведь их брак сохранен исключительно по приказу Стального царя, который не допускал и мысли о скандале или сплетнях со своим именем в главной роли.
Вопрос наследования в Западном Орсе обострился всерьез. Затягивать смысла не было.