Госпожа ворон
Шрифт:
Оценив серьезность поручения, Гистасп пришел к мысли, что тренировки Иттаи с этого дня должны приобрести особо зверский характер. Хотя, судя по тому, что он мог видеть в Орсе между Змеем и таншей, до подлинного зверства ему далеко. Поэтому на следующий день после возвращения Иттаи в чертог принялся за дело.
— Пожалуйста, танин, — взывал альбинос, нанося удары, — соберитесь.
Иттая старалась, как могла. Но в мыслях настойчиво
"Он… так внимательно смотрит".
"Он слишком близко".
"Праматерь, отчего так стыдно".
"Сосредоточься же ты, дура".
Но сосредоточиться как раз не удавалось. Пропустив очередной удар, Иттая свалилась на землю, и Гистасп не выдержал.
— Это невозможно, танин, — бросил он, швырнув на землю деревянный меч. — Ладно, перед отъездом вы оправдывали собственную неуклюжесть тревогой за предстоящую кампанию, но теперь-то что?
Иттая сконфуженно отвела глаза, принимая сидячее положение.
— Переживаете, что не справились? — продолжал злиться Гистасп.
Не зная, как оправдаться, Иттая все еще прятала глаза и молчала. И ее молчание раздражало генерала все сильнее.
— Тану довольна вами, она же сказала. Возьмите себя в руки уже.
Да с какой стати она вообще оправдывается? Она — госпожа танской крови, и вообще.
Иттая поднялась:
— Гист… Генерал, — как бы она ни надеялась перехватить в споре инициативу, смелости произнести его имя не нашлось. — Вы не можете повышать на меня голос, — прикрикнула девушка. — Не забывайте разницу между нами.
Гистасп не смутился ни капли:
— Знаете, может, я и перейду допустимые границы, но я обещал госпоже, что смогу научить вас защищать себя. Так что, если придется пару раз наорать на вас, я рискну, — мужчина уставился на девушку, глядя прямо, сверху вниз.
Вспоминая тренировки Бансабиры и Змея, Гистасп справедливо полагал, что, даже если до тану дойдет, что он позволил себе некоторые словесные вольности в обращении с Иттаей, госпожа не придаст значения. Сила не рождается из обходительности.
— Обещал госпоже? — тупо переспросила Иттая, ощущая, как глаза заволакивает от ревности. — Неужели весь мир для тебя сходится на моей сестре?
Гистасп скрипнул зубами.
— Думайте, что говорите, госпожа, — он нервно улыбнулся, стараясь смягчить назидательный тон.
— Смеешь мне указывать?
— Ну, видите ли…
Ох уж этот острый угол. Как бы обойти?
— Мать лагерей не терпит сплетен на свой счет, особенно среди близ…
Иттая взбесилась окончательно, встав вплотную и вскинув голову:
— Чем я хуже? — она внезапно толкнула генерала в грудь.
Гистасп
— Посмотри на меня, — раздался суровый голос. Девушка только сильнее зажмурилась и поджала плечи. Тогда за одно из них схватилась твердая мужская рука.
— Ты что творишь? — Тал, брат-близнец, развернул сестру к себе, возвышаясь на полголовы.
Иттая вскинула голову, надеясь, что в ее лице брат прочтет все ответы. Но наткнулась на такой уж упрямый, как собственный, взгляд и высокомерно отвернулась.
— Не твое дело.
Тал встряхнул девушку:
— Не мое дело? Ты из ума выжила, Иттая. Если Бану узнает?
— Ты ведь не скажешь ей, — вскинулась сестра, зашипев и прижавшись к шатену вплотную. — Пожалуйста, брат, — смотрела во все свои карие глаза.
— Да ей и не надо говорить, — вздыхая протянул Тал, прижав Иттаю за затылок одной рукой. — Она глазастая. И каждый стражник может оказаться ее осведомителем, о котором никто не подозревает.
— С Сабиром было спокойнее, правда? — с пониманием сестра подняла глаза на Тала.
— Пожалуй, — улыбнулся Тал. И тут же взял серьезный тон. — Но и он не одобрил бы твоих выходок.
— Тал, я… — Иттая попыталась объясниться.
— Влюбилась? — в лоб спросил мужчина. Сестра снова закусила губу и уставилась брату в ноги.
— Я не хотела, — невнятно пробормотала девушка, понимая, как глупо звучит подобное заявление.
— Влюбляются всегда нехотя, — тоном эксперта заключил Тал. Потом глянул на сестру — Иттая, нервно кусая дрожащие губы, напряженно сдерживала слезы, оглушенная собственными чувствами и тем, что их, наконец, кто-то назвал своим именем. Крепко обняв, мужчина поцеловал сестру в макушку. — Яды Шиады, Иттая, — негромко протянул Тал. — Как же так?
Девушка улыбнулась — скомкано и печально:
— Думаешь, он совсем никчемный?
Тал качнул головой:
— Неважно, каков Гистасп. Важно, что твое будущее не связано с ним.
Иттая улыбнулась снова — до того горько, — и смежила веки. Крупные набухшие капли стекли по щекам, не удержавшись в уголках глаз. Всхлипнув, девушка снова подняла лицо.
— И кто это?
Тал с любовью поглядел на близняшку. Утер большими пальцами слезы. Кажется, он единственный мужчина, который не заставит ее плакать.