Гость из будущего. Том 3
Шрифт:
— Кто такие? Куда направляетесь? С какой целью?
— Вот у ребят есть музыкальное поздравление, — замямлил наш провожатый.
— Мне ничего об этом неизвестно, — прорычал кагэбэшник. — Поэтому повторяю вопрос: куда направляетесь и с какой целью?
— Всё нормально, — заблеял друг детства Ильи Николаевича. — Я сотрудник агентства, а ребят я не знаю. Я их первый раз в жизни вижу. Просто шёл мимо них.
На этих словах наш провожатый, показав удостоверение, проследовал дальше в сторону столовой, а мы так и остались стоять напротив широкоплечего мужика в сером летнем плаще. И я непроизвольно мысленно пропел:
Первая любовь,звонкие года,
В
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!
Глава 19
— Кто такие? — спросил ещё один мужичок в сером летнем плаще.
Теперь меня и Олега Видова буравили взглядом двое почти что братьев близнецов. Только один был высокий, широкоплечий с минимумом интеллекта на лице. А второй хоть и имел спортивную фигуру, но подобным ростом и статью не выделялся, зато глубоко посаженные внимательные глаза выдавали в нём человека как минимум не глупого. «Если отвечать чётко быстро и по делу, то может быть и прорвёмся, — подумал я. — В конец концов мне с КГБ делить нечего. Они меня не трогали, вот и я их не трону».
— Я — режиссёр «Ленфильма» Ян Нахамчук, — протараторил я и протянул свои корочки второму невысокому товарищу из всесоюзно известной конторы. — Это мой товарищ — студент ВГИКа, Олег Видов. Это подарок Галине Леонидовне Брежневой и секретарю ЦК Леониду Ильичу Брежневу, большому любителю кино и особенно американских вестернов, — на этих словах я поставил тяжеленную сумку на пол, раскрыл замок и показал, словно на досмотре в таможне, коробки с киноплёнкой. — Это свеженький, новенький детектив. Драки, погони, перестрелки, хорошая музыка и красивые девушки.
— «Великолепная семёрка» отдыхает, — ляпнул Олег Видов, упомянув американский киношный хит, который они слямзили у Акиры Куросавы, пересняв «Семь самураев» на свой лад, перенеся действие на дикий запад.
— Так уж и отдыхает? — хохотнул квадратный здоровяк.
— Сеня, иди в зал, — шикнул на него невысокий коллега.
Здоровяк что-то недовольно и тихо пробурчал себе под нос, однако, развернувшись на 180 градусов, пошагал выполнять приказ старшего по группе.
— «Тайны следствия. Возвращение Святого Луки», — прочитал невысокий кагэбэшник, взяв в руки одну из коробок с фильмом. — Что-то такое наши парни из Ленинграда говорили, — пробормотал он. — Ладно, что вы хотите?
— Споём одну песню, поздравим от имени ВГИКа агентство печать «Новости», с которым у нас тесное деловое сотрудничество, — я вновь стал тарахтеть со скоростью пулемёта. — Вручим подарок Галине Леонидовне и растворимся в тумане, как мираж.
— Мираж — это хорошо, — улыбнулся кагэбэшник. — Считайте, что подарок уже вручён. Сумку и коробки с фильмом я изымаю. И даю вам на всё про всё — пять минут. Время пошло.
«Сука», — проворчал я про себя и, пихнув Видова в бок, поспешил в столовую, где вовсю шла гулянка сотрудников агентства.
— Вроде пока всё нормально, — шепнул Олег мне на ухо.
— Да какое там нормально? — проворчал я. — Если сейчас Галя не бросится в порыве страсти рвать наши заграничные рубашки, то плёнка с фильмом уедет прямиком в КГБ, где её буду мурыжить ни один месяц.
— Почему? — затупил мой товарищ.
— Потому что у КГБ есть свой начальник — Владимир Семичастный, — прошипел я, перед тем как войти в зал. — А Брежнев и его дочь — это всего-навсего персоны, которым предоставляются услуги по охране и безопасности.
— Слушай, а давай сразу «Девчонку-девчоночку» поставим? — предложил Видов, хитро подмигнув мне.
— Можно, — хохотнул я. — Но драть рубашку в клочья в этот раз будут на тебе. Я уже своё за искусство отстрадал. Но для начала давай порвём
35-летняя Галина Брежнева, которую я сразу же разглядел среди отдыхающих сотрудников АПН, чем-то неуловимо походила на киноактрису Людмилу Нильскую, известную по ролям в «Государственной границе», в драме «Моонзунд» и ещё по нескольким десяткам актёрских работ, одной из которых будет и роль Галины Брежневой. Кстати, у неё был тот же овал лица, те же губы и тот же разрез глаз. Что касается фигуры, то здесь судить было сложно, ибо я не ту, не другую без платья, в одном купальнике, никогда не видел.
— Как кивну, нажмёшь клавишу «плей», — буркнул я бородатому звукорежиссёру, который прямо за пультом меланхолично пил кофе, подливая в него коньяк из маленькой стеклянной рюмки. — Звук с магнитофона дашь на полную мощность, а микрофон прижмёшь на 50 процентов. А это тебе, чтоб ты ничего не перепутал, Кутузов, — добавил я, сунув бородачу десять неконвертируемых рублей.
А затем, улыбаясь широкой и белозубой улыбкой, я подошёл к микрофону и обвёл взглядом зал. Между прочим, мужская половина агентства заметно напряглась, когда увидела меня и актёра Видова в модных американских джинсах, в шведских заграничных рубашках, и при этом в великолепной физической форме: широкоплечих и с плоскими подтянутыми животами без единого грамма жира. И в данный момент я и Олег в широкополых шляпах выглядели как два ковбоя, выскочившие из американского вестерна. Из-за чего женская половина при нашем появлении, томно вздохнула, и сейчас большинство девушек, женщин и дам более зрелого возраста буквально поедало глазами моего друга и товарища. Чему я, устав от повышенного внимания во ВГИКовской общаге, был только рад. «Рвите на сувениры, сегодня можно», — хмыкнул я про себя и, включив режим свадебного тамады, заголосил:
— День ото дня всё веселей живём мы и чудесней! Внимай, родимый АПН, от ВГИКа мы подарим песню!
Я кивнул головой, покосившись на звукорежиссёра, и тот, шлёпнув по нужной клавише, привёл в действие лентопротяжный механизм магнитофона и в зале зазвучал по-уличному задорный и хулиганский гитарный проигрыш «Девчонки-девчоночки».
— Песня о превратностях любви! — рявкнул я, пока звучал один инструментал. — Посвящается всем милым дамам агентства печать «Новости»! Танцую все!
Однако как по мановению волшебной палочки на танцпол никто не побежал. А тот, кто уже дозрел до танцев, загадочно улыбаясь, украдкой посматривал на «хозяйку вечеринки», на Галину Леонидовну Брежневу. А вот что творилось в голове «хозяйки», которая сидела за столиком в пяти метрах от нас, пока оставалось загадкой. Насколько мне было известно, то крепко прикладываться к бутылке Галина Леонидовна начнёт с годов 70-х, когда выйдет замуж за Юрия Чурбанова. Сейчас дочь товарища Брежнева соблюдала все рамки приличия. И тут из динамиков зазвучал мой надрывный и хрипловатый вокал, которым я усиленно и не без успеха косил под Женю Белоусова:
Он не любит тебя нисколечко,
У него таких сколько хочешь.
От чего же ты твердишь, девчоночка:
«Он хороший, он хороший…»
И не успел закончиться первый куплет песни, как Галина Леонидовна встала, взволнованно задышала, словно композиция предназначалась именно ей и, выйдя на свободный от столов и стульев пятачок, принялась танцевать какую-то странную смесь цыганочки и вальса. А следом десятки её коллег в прямом смысле повыскакивали с разных концов зала и разом заполнили весь танцпол. «Вот это уже совсем другой коленкор», — усмехнулся я и ещё громче, перекрикивая собственную фонограмму и отчаянно лупя по гитарным струнам, заорал простенький, но заводной припев: