Гость из будущего. Том 3
Шрифт:
— Пошли, — согласился я, подумав, что после сытного завтрака неплохо бы прогуляться и проветрить мозги. А если приедут товарищи из КГБ или кто-то представляющий Леонида Ильича Брежнева, то подождут, не переломятся. Возможно, что я новому советскому правительству не менее важен, чем они мне.
— И я с вами, — засуетился Олег Видов. — Я здесь один не останусь. Мало ли что?
— И я тоже с вами, — категорично заявила Татьяна Иваненко.
— Тогда большая просьба к милым дамам — дать мне переодеться, — проворчал я.
Прогулку
А ведь что-то подобное друзья-товарищи-враги из США уже проделывали, точнее говоря, проделают в начале 80-х годов. Эта афёра будет называться СОИ или стратегическая оборонная инициатива. Хитропопые штатовские киношники состряпают примитивные ролики, где будет показано как их лазерные установки, висящие в космосе, лихо сбивают пачками наши ракеты с ядерными боеголовками. Расчёт был на малограмотных идиотов и на бездарную работу разведывательной сети. И этот расчёт, увы, сработал. Штаты нам показали грошовые видеоролики, а правительство СССР вбухало гигантские деньги в разработку нового оружия.
«Представляю, какой сейчас переполох на даче дорого Леонида Ильича, — подумал я, и впервые за всю прогулку на моём лице заиграла беззаботная и белозубая улыбка. — Ничего пусть товарищи из ЦК немного поволнуются, им полезно. Глядишь, так и поумнеют».
— Мальчики, может быть, зайдём в кафе? — предложила Виктория, когда мы прогуливались по театральному центру Москвы, где концентрация на одном квадратном километре больших, малых и средних театров была наивысшей для страны советов.
— Тебя дома, что ли не кормят? — заворчала Татьяна.
— Девочки, давайте жить в мире и согласии, хватит ссориться, — вновь встал между ними Олег Видов. — Кстати, здесь, напротив эМХаТэ есть замечательное местечко под названием «Артистическое кафе».
— Годное название, пошли, — кивнул я. — А вот ты, Татьяна, сейчас была не на высоте. Во-первых, выражение «не кормят дома» звучит несколько грубо. А во-вторых, в подобное заведение ходят не шашлык лопать, а ради духовного общения. Тем более в этой «театральной Мекке советского союза», мы наверняка нарвёмся на какой-нибудь литературный поединок или на концерт самодеятельной песни. Изгиб гитары жёлтой я обнимаю нежно! Струна осколком эха пронзит тугую высь! — громко продекламировал я, чем вызвал среди прохожих множество удивлённых взглядов.
— Как будто ты вчера был на высоте? — обиделась Иваненко. — Валялся в фойе первого этажа как труп. И кое-кто, между прочим, тебя подобрал.
— Лежать подобно бездыханному телу тоже надо уметь, — хохотнул я
Кстати, как я и предполагал мы попали на какой-то стихотворный баттл или, если выражаться языком Пушкина и Толстого, поединок. Молодые ребята по очереди выходили к барной стойке и читали что-то своё о покорении космоса, о любви, о завоевании неисследованных уголков крайнего севера. Были там стихи и примерно такого содержания:
Мы — мотоциклисты — мчимся вверх,
Ввинчиваясь в стенку круг за кругом.
А над нами звезды, а внизу — огонек у входа,
Так похож на червовую карту или проще — на чье-то сердце…
Затем вспыхивали громкие и продолжительные споры по теме: «Что хотел сказать автор?», потом зрители аплодировали, если стихотворное произведение, и заложенный в него смысл, заслуживали положительной оценки. Я же своей компанией скромно пил кофе и заедал его мороженным с вишнёвым сиропом и в никакие диспуты не вступал. А вот Таня Иваненко с Викой Лепко чуть ли не каждому поэту задавали какие-нибудь вопросы, не забывая при этом похвалить автора.
И хоть в целом публика была благожелательной, но за одним столиком сидела странная пара, которой решительно всё не нравилось. Здоровый и мордатый парень, скорее всего студент физкультурного факультета, чтобы повеселить свою такую же розовощёкую подружку кричал: «Бред! Это не стихи! Это поток больного сознания! Толи дело — дядя Стёпа! Шёл с работы дядя Стёпа, видно было за версту! А у вас ерунда!». И за час, который мы здесь провели, этому невоспитанному товарищу даже прозвище придумали — «дядя Стёпа».
— Феллини, а ты чего сидишь? — вдруг пихнул меня в бок Олег Видов. — Ты же автор популярных песен. Покажи класс.
— Какой ещё класс? — опешил я.
— Ян, пожалуйста, — неожиданно поддержали Олега и наши сегодняшние спутницы.
— Послушайте, — зашептал я, — песенные тексты и стихи это немного разные виды поэзии. Без музыки тексты песен теряют свою привлекательность и магическую силу.
— Всё с тобой ясно, — хмыкнула Таня Иваненко. — Смешной весёлый парень, ша-ла-ла-ла.
И тут мордатый спортсмен разрядник своими глупыми выкриками довёл одну девушку-поэтессу до слёз. За неё тут же заступились друзья, но тот, чувствуя превосходство в грубой физической силе, под звонкий смех своей мало воспитанной подружки послал их куда подальше.
— Ладно, — проворчал я, — видимо придётся всё же тряхнуть стариной.
«Жаль с поэзией у меня туго, — подумал я и, встав из-за столика, прежде всего размял костяшки рук, а уже потом протиснулся к барной стойке. — Не любил я в школе уроки литературы. И ничего из школьной программы из поэзии будущего не помню. Может что-нибудь из творчества „Наутилуса Помпилиуса“ прочитать? Где твои крылья, которые нравились мне? Автор этих строк — Илья Кормильцев, с которым мне даже как-то посчастливилось познакомиться, был отличным поэтом».