Гость
Шрифт:
Пора было возвращаться домой. Мы погнали коров в аил.
На обратном пути никто из нас не разговаривал с Сапаром. После истории с дынями мы сторонились друг друга. Поэтому, когда до аила было уже близко, Сапар пошёл вперёд.
— Он, наверно, обиделся на нас, — сказал Момун.
— Ну и пусть! — отрезал я. — Паинька городской. Что я, испугался его, что ли? Завтра, если даже попросят, с собой не возьму его.
Вернувшись домой, я отвёл корову на место.
В прихожей теперь
Я хотел было, как всегда, пройти в комнату обутый, но почему-то снял свои башмаки.
Наши домашние пили чай. Брат увидел, что я босой, и очень удивился:
— Ого, Кимсан, что с тобой? Где ты потерял свои скороходы?
Джене и Сапар чуть заметно улыбнулись, а меня зло взяло. Будто я не человек, будто мне нельзя снять башмаки! Другим можно, а мне нельзя?
Брат заметил, что его шутка мне не понравилась, и перевёл разговор на другое:
— Ну, Кимсан, расскажи, как ты развлекал нашего гостя?
Я вздрогнул. Час от часу не легче! Что, если Сапар проговорится о дынях?
Я молчал, а брат решил, что я смущаюсь рассказывать в присутствии гостя.
— В таком случае об этом пусть скажет сам гость. Сапар, тебе было весело? Понравились тебе наши ребята? — начал он расспрашивать Сапара.
Меня охватил страх. Теперь он расскажет всё. Сапар взглянул на меня и опустил глаза.
— Мне у вас понравилось всё. И ребята понравились: они хорошие, не драчуны… А Кимсан, — он посмотрел на меня, — хорошо плавает.
Я был озадачен. Почему он меня хвалит? Ведь мы обидели его.
Сейчас мне даже стало больно за Сапара. «Он говорит неправду, мы его обидели!» — хотелось мне крикнуть.
— Тебе было хорошо, Сапар? Ты завтра с Кимсаном тоже пойдёшь? — спросил Икрам.
Сапар смотрел на меня нерешительно и молчал.
— Если Кимсан возьмёт меня с собой. — вымолвил он наконец.
— Почему не возьмёт? — Брат повернулся ко мне: — Кимсан, ты ведь завтра снова пригласишь Сапара? Не так ли?
Я кивнул головой.
На другой день
Ой, как интересно! Чёрные ботинки, блестящие, вычищенные — я сразу узнал ботинки Сапара, — они побежали к тем двум дыням, которые мы бросили на берегу канала… Одна дыня разрезана, другая — целая.
Чёрные ботинки остановились возле них. Тут к дыням прибежали старые парусиновые башмаки. «Ой, да это же мои!» — услышал я свой собственный голос. А где же я сам?..
К дыням прибежало много других туфель. Я узнал ботинки Кенеша: у них на носке дырка, из которой торчит подкладка. А это разодранные туфли Момуна, а белёсые, потрескавшиеся сандалии — Эркина.
Тем временем дыня вдруг стала раздуваться
В большой дыне появилась дверь, из неё вышел сгорбленный, ростом с кулачок, с белой бородой на морщинистом лице, дедушка Калык.
Он глянул на наши ботинки и сердито закричал:
«Убирайтесь отсюда, воры! Вот я вас!..»
Туфли в испуге разбежались. Почему-то и я очутился среди этих башмаков. Хотел бежать, но споткнулся и упал.
— Вставай! Солнце уже высоко! — крикнул кто-то прямо надо мной.
В страхе я открыл глаза. У изголовья стоял брат. Я сладко потянулся. Вдруг кто-то стремглав, будто корова, которая убегает от оводов, протопал мимо окна. Я отодвинул занавеску.
Сапар в майке, как ловкая обезьяна, висел вниз головой на толстой ветке урюка.
Ах да, совсем забыл, у нас ведь живёт гость!..
Тем временем Сапар ловко соскочил на землю и стал смешно ходить по двору, высоко вскидывая колени.
— Эгей, Кимсан! Здравствуй! Как тебе спалось? — спросил он меня.
Вот чудной! Зачем он со мной здоровается? Ведь мы с ним спали в одной комнате и не виделись всего одну ночь, и то только потому, что спали. И зачем он спрашивает, как я спал? Человек спит, как надо спать. Какой-то непонятный этот Сапар.
— Иди сюда! Вместе сделаем зарядку! — позвал он меня.
Что я, дурак, что ли?
— Нет, не хочу.
Я спрыгнул с кровати, взял полотенце и отправился умываться. Но у двери оглянулся и посмотрел на постель гостя. Кровать была заправлена аккуратно. А моя?..
Я ни разу за собой не убирал постель. Раньше, когда жил с родителями, я спал на суре — широкой деревянной кровати — вместе с другими домашними, и наши постели всегда убирала мама.
Когда Икрам окончил институт, его послали работать в колхоз «Урючный». В колхоз он приехал вместе с джене Сайрой. Он женился на ней в городе без согласия папы и мамы.
Я тогда ещё жил с родителями, а потом переехал к Икраму. Вот как это случилось.
Как-то я играл на улице, вдруг меня позвала мама. Она была чем-то опечалена.
— Кимсан-джан, ягнёночек мой, аллах разлучает нас с тобой…
Мама заплакала. Она отвернулась и вытерла концом своего белого платка слёзы. Маленькие монетки в её косах тихонько зазвенели.
Я стоял перед ней и ничего не понимал.
— Ягнёночек мой, — продолжала мама, — твой русский брат (так она называла Икрама за то, что он отпустил чуб и носил кепку) хочет, чтобы ты жил у них. Там и школа получше, чем у нас, а Икрам — человек учёный, он тебя выведет в люди. Мы с отцом уже старые. Заодно попасёшь там их корову…