Гость
Шрифт:
— Гейть! Вернись, Пеструха!..
Мы побежали за коровами вдогонку.
Я знал, что Пеструха всё равно не повернёт назад. А догнать её… Никто не сможет её догнать. Поэтому мы не стали за ней гоняться и вернули только наших коров.
— А Пеструха? Что теперь с ней будет? — забеспокоился Сапар.
— Сама придёт на свой двор, — ответил Кенеш.
— А почему вы её не вернёте? Ведь она не наелась. До полудня ещё далеко.
— А что мы можем сделать? Она всё равно не дастся, — ответил
— Но её можно обратно пригнать из аила?
— Э-э, чего придумал, ещё не хватает, чтобы всем вернуться в аил!
— А как же быть? Мы ведь обещали Аим-эже пасти её корову?
— Да это ты нас уговорил! — закричал Эркин и шмыгнул носом.
— Да, да, ты вмешался, — поддержал я Эркина. — А то мы отказались бы.
— Эх, вы!.. Друзья называется… — Сапар посмотрел на нас уничтожающим взглядом и пошёл по дороге в аил.
Мы переглянулись.
— Что он, за Пеструхой пошёл? — спросил Кенеш.
— Кто его знает! — Я пожал плечами.
Через полчаса на дороге показалось два силуэта.
— Это Сапар Пеструху гонит! — сообщил Эркин. — Если Пеструха будет пастись рядом с нашими коровами, она снова начнёт бегать и беспокоить их.
— Знаете что? — обратился я к своим друзьям. — Мы не будем пасти Пеструху вместе с нашими коровами. Пусть Сапар пасёт её отдельно где-нибудь подальше. Правильно?
— Вот это здорово! — Эркин захлопал в ладоши.
Кенеш заулыбался.
— А как мы скажем об этом Сапару? — спросил Эркин.
— Скажешь ты, — ответил я.
Он вытаращил свои раскосые глаза.
— Почему я? А ты сам?
— Мне неудобно. Сапар — мой гость. А для тебя он никто. Согласен?
Тут подошёл Сапар. Он был усталый, вспотевший. Штанины брюк подвернул до самых колен. Ботинки его остались чистенькими, он держал их в руке. Видно, переходил арык вброд. Мне показалось, что в его глазах были слёзы.
— Что случилось, Сапар? — спросил я.
Он сел, опустил штанины.
— Я прихожу, а этот ваш хромой дядька раскричался… Грозится, вовсю ругает Аим-эже.
— А, это Боребай-аке, колхозный сторож. Что, Пеструха забралась в хлопок?
Мы хорошо знали Боребая-аке и побаивались его. Не раз наши коровы попадались в его руки.
— Да она съела всего два стебелька, — ответил Сапар. — Из-за этого он так ругал Аим-эже…
Эркин сделал мне знак глазами: мол, сказать Сапару или нет, о чём мы договорились? Но в эту минуту Сапар показался мне таким хорошим. В чём он провинился перед нами?
Пропажа коров, или Украденная камера
С коровами у нас бывают две неприятности. Первая — когда они разбегаются из-за оводов. Носишься за ними во всю прыть, устаёшь, обливаешься весь потом, переживаешь…
А вторая неприятность, думаете, полегче? Нет, тоже мучение. Только ты заигрался или начал купаться, как коровы уходят на колхозное поле. Думаете, они успевают поживиться? Как бы не так!
Колхозный сторож Боребай-аке зорко охраняет поле. Он замечает наших коров ещё до того, как они тронут хоть стебелёк, и он тут как тут на своей серой резвой лошади.
С этого момента начинаются наши страдания. Боребай-аке угоняет коров и запирает их в колхозный хлев. И теперь беда сваливается уже на хозяев коров.
Ты, конечно, как только замечаешь исчезновение коров, идёшь на колхозный двор, но там всё заперто.
Надо идти в правление. Здесь тебя встречает сам Боребай-аке.
Он впивается в тебя злыми глазками и грозно говорит: «Следуй за мной!»
Ты шагаешь за ним, поднимаешься по деревянным ступеням лестницы. Входишь в комнату и стоишь перед сердитым человеком. У него нет левой руки. Это колхозный бухгалтер Джусуп-аке.
Он оглядывает тебя с головы до ног. Ещё пуще хмурит брови и вытаскивает из ящика стола синий толстый журнал, похожий на классный журнал нашего четвёртого «Б».
Бухгалтер взглядывает на Боребая-аке.
Тут мы узнаём, какую роль играет сторож. «Корова такого-то!» — свирепо говорит он, проводя рукой по жидким усам.
Понятно, если корову, которую он задержал, ты называешь своей, бухгалтер записывает её или на твоего отца, или на брата (как у меня).
Выслушав Боребая-аке, бухгалтер что-то записывает в журнал. Но пока ты не знаешь, что он там написал.
После этого сторож ведёт тебя в хлев, долго ищет в кармане ключ от громадного чёрного замка, открывает двери и отпускает твою корову.
Ты, конечно, рад-радёхонек, что всё кончилось, и уводишь её. Но радоваться не спеши. Самое неприятное ожидает тебя дома. Понятно, ты стараешься, чтобы твои домашние не узнали, что корова попадалась в руки сторожа. Но твои попытки напрасны. Дома всё давно знают.
Тебя встречают уже у ворот. Скажем, Кенеша — его старик отец, Эркина — его мать, Момуна — Аим-эже, а меня — джене или Икрам, и ты получаешь хороший нагоняй.
«А, бездельник! — говорит, например, мой брат. — И когда ты станешь человеком? Ну! Неужели не можешь пасти как следует всего одну корову? По твоей вине с меня удержали из зарплаты. И знаешь ты, растяпа, как добываются эти деньги?!»
Только тут ты узнаёшь, что же написал Джусуп-эке в толстом журнале.
В этот день тебе не достаются твои любимые пенки, пригоревшие к котлу, густые сливки и сливочное масло, намазанное на тёплую лепёшку. Потому что твои родные ещё сердятся на тебя.