Гостеприимство по-соседски
Шрифт:
— О, — только и смог выдавить Стив.
— Ну, ничего, не умер же, — пожал плечами Баки. — Сначала я думал, что вернусь после службы, и поживу, как все. Но под конец срока я вдруг понял, что возвращаться мне некуда, и подписал свой первый контракт на два года. Веселые были времена…
Баки помолчал.
— Ну, вернулся я с деньгами, обстрелянный, наглый и одичавший, — продолжал он, отпивая кофе. — Гульнул знатно тогда. Перетрахал все, на что денег хватило, кокс, гонки на дорогих тачках. Короче, деньги быстро кончились, на работу меня никуда не брали, а куда брали, туда я бы лучше умер,
Баки как-то странно поглядел на Стива.
— Я жил одним днем, совсем не умел смотреть в будущее, — добавил Баки. — Когда остался без денег, позвонил кое-кому, и подписал новый контракт. Но уже не с дядей Сэмом, о, нет. Там платили гораздо лучше и обещали веселуху. Там-то я и познакомился с Нат. И пошел потом за ней на следующую войну. Там она познакомила меня с Клинтом, и мы с тех пор держались вместе. Сначала просто как друзья, а потом у них началась любовь, ну я и стал вроде как третьим лишним, но расходиться не хотелось, у нас была хорошая команда: два снайпера и разведчица. Но мы уже начали уставать от войны.
— А разве сейчас идет война? — спросил Стив. — Вроде бы, никто не воюет. Ну, кроме террористов.
Баки невесело усмехнулся и провел рукой по волосам.
— Ты даже не представляешь, что творится в мире, — сказал он, глядя на Стива с затаенной нежностью. — Война повсюду. Просто она не объявлена официально. Все так запутано, Стиви.
Стив услышал это интимное обращение и покраснел от удовольствия, сразу же забыв обо всех грустных темах.
— Еще будешь кофе? — протянул он руку за кружкой. — Могу включить тебе компьютер. Ну или вон пульт от телевизора. Просто мне действительно нужно в душ, и…
Баки отставил пустую кружку на высокий тонконогий столик у окна, и взгляд его изменился. Он плавно приблизился к Стиву, следившему за ним слегка испуганными глазами. Остановился почти вплотную и стал беззастенчиво рассматривать Роджерса, скользя взглядом из-под темных густых ресниц по его лицу, разглядывая обнаженную шею, опуская глаза на линию плеч, торс и ниже.
— Может, тебе помочь? — закусив губу, хриплым, вибрирующим голосом, спросил Баки. — Потереть спину. Самому не очень удобно.
— Ну, — Стив отчаянно покраснел, но старался сохранить невозмутимость. — Не уверен, что…
— Не уверен в чем? — подался поближе Баки, заглядывая Стиву в глубину расширившихся зрачков, и переходя на шепот. — Что тебя смущает?
Ответить Стив не успел — он почувствовал губы Баки на своих губах, а его руки — на своей талии. От Баки веяло жарким теплом, силой и желанием. Стив, не отдавая себе отчета в своих действиях, обнял его и ответил на поцелуй.
В их сближении больше не было невинности: Баки настойчиво прихватывал его губы, а Стив позволял ему, забывая дышать и пьянея от чужого вкуса. Язык Баки оказался у него во рту, они целовались, размазывая слюну, и Стив впервые в жизни был настолько возбужден от чьих-то прикосновений и ласк, что почувствовал, как слабнут колени, а внизу все болезненно сводит. От волос Баки приятно пахло шампунем, и к запаху примешивался запах самого Баки, который словно обволакивал Стива и именно запах и возбуждал Роджерса сильнее всего.
— А не сказать, чтобы ты
Стив, по инерции потянувшийся за теплом влажных губ, замер.
— Ха, — самодовольно сказал он. — По поцелуям я кому угодно сто очков вперед дам. У меня была богатая практика.
— Оу? — поднял бровь Баки, и в его голосе слишком явно проступили нотки ревности. — И с кем же это?
— С Мелли, дочерью Эла, — улыбнулся Стив. — В старших классах она влюбилась в двоюродного брата Большого Джека, ну и он на нее посматривал. Она все ждала, что он предложит ей встречаться, и решила не ударить в грязь лицом, когда дойдет до поцелуев. Хотела, знаешь ли, натренироваться. Но кроме меня рассчитывать ей было не на кого, а я не мог отказать подруге, с которой меня в детстве купали в одной ванночке. Мы с ней столько времени убили на тренировки за сараями, что постоянно ходили с распухшими синими губами. Зато после первого же свидания Мэл позвал ее замуж. Сейчас у них уже четверо малышей.
Стив улыбался, глядя на Баки, а тот, словно завороженный, смотрел на его румяные от поцелуев губы. Влажные, покрасневшие, приоткрытые.
— Какое счастье, что эта дурочка не оценила твоих талантов по достоинству, — пробормотал Баки, снова притягивая Роджерса к себе.
— С ней я был гораздо сдержанней, — выдохнул Стив. — Меня уже тогда больше привлекали парни, чем девчонки. Я думал, что со мной что-то не так. Витаминов не хватает или еще что. Пока однажды у меня не встал в мужской раздевалке как раз на Мэла. Ну и день у меня тогда был…
Баки не выдержал и засмеялся, и Стив уже сам поцеловал его, пытаясь поймать вздрагивающие губы.
— Так ты возьмешь меня с собой в душ? — жарко выдохнул между поцелуями Баки, подцепляя пальцами футболку Стива и медленно задирая ее.
Стив намертво вцепился пальцами в ткань и натянул ее обратно. Баки отодвинулся, и глаза его потемнели.
— Прости, — Стив снова залился краской и вид у него был донельзя виноватый. — Я просто… Не могу вот так раздеться. Может, хотя бы задернуть шторы…
Лицо Баки приняло непередаваемое выражение.
— Ты стесняешься? — уточнил он.
Стив не ответил, но по его виду все было и так ясно.
— Стив, у тебя идеальное тело, — нахмурился Баки. — Просто сними эту футболку. Ты же раздевался на людях.
— Это немного другое, — пробормотал Стив, но вдруг отчаянным жестом содрал футболку, и застыл с ней в руках, во все глаза глядя на Баки.
Тот молча отобрал у него футболку, бросил ее на диван и потянул туда же Стива. Баки оседлал колени Роджерса и ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз.
— Ты же сам понимаешь, насколько ты офигенный? — наклонился к самым губам Стива Баки. — Как можно стесняться такого тела?
— Ну, в школе я был очень болезненным, маленьким, тощим и вообще облезлым, — ответил Стив. — А потом мои гормоны словно сошли с ума и за предпоследний школьный год я обогнал почти всех по росту и набрал массу. Отцовские вещи и те малы стали. Но в глубине души мне до сих пор не верится, что вот эти мускулы — это я. Мне все кажется, что я по-прежнему тощий и некрасивый. Мне до сих пор странно видеть реакцию людей на мою внешность.