Государь поневоле

Осин Александр Васильевич

— А тебя, что не будет?

— Нет, надо срочно в Тулу ехать. Один крестьянин прислал челобитную тебе и подарок Зотову. А тот узнал, что его местный воевода в темницу определил.

— Это зачем? Какой крестьянин и какая его челобитная? Неужто не терпит день-два?

— Фамилия крестьянина Антуфьев, а звать Никитой. Пронимаешь, о ком я?

— Не томи, не понимаю, какой такой Антуфьев?

— Отца его Демидом кличут. А в подарок он самовар прислал.

— Постой, Никита Демидов? Чего в нём тоже наш сидит?

Голицын утверждающе кивнул. Протянул мне свиток:

— На

сам почитай.

Под пристальным взглядом Майора я развернул бумагу и принялся читать:

"Великому государю, царю и великому князю…" — бла-бла-бла… "бьет челом холоп твой Никитка Демидов сын Антуфьев"… — ну это пропустим, ага вот: "…измыслил я, холоп твой, Никитка, возок самоходный, что паром дышит и тянет с собой многие другие возки с товарами…" Так, паропанк форева, знать Инженер успешно вселился и уже напрогресорствовал до темницы. Я напряг память, вспоминая анкету: "Широко Анатолий Николаевич: возраст — 58 лет; место рождения — г. Мариуполь, УССР; семейное положение — холост, детей нет; образование — ХИИТ, СТАНКИН (вечерний), аспирантура МИСИС(?), ктн, работа п/я…; п/я….; последнее место работы станция Сон Красноярской ж.д. — инженер ("просто инженер?"); хобби — жд-моделирование, история железных дорог."

Остальное в челобитной состояло в обещаниях много интересного… и, конечно, просьбу о финансировании. Заканчивается стандартно: "…что тебе Великому государю о мне Бог известит, царь государь, смилуйся, пожалуй. Писано стряпчим тульской избы Сыскного приказу Ларионом Михайловым сыном Кириловым."

— Борис Алексеевич, а в кого он первоначально должен был вселиться?

— Иоганн Шмит, мастер у Марселиусов, в Кашире.

— Так сейчас даже удачнее. Демидов личность известная.

— Кому? Только нам, а так он крестьянский сын. Иностранцу проще выжить и в нём проще скрыть умения из нашего времени. Теперь надо понять, что там случилось и почему ему правёж грозит. Боюсь, могу не успеть.

— Послушай, князь, твое ведь предположение неверно было — ты обещал проблемы либо с Капитаном и Агрономом, либо с Химиком и Инженером. Кого теперь мы недосчитаемся?

— Это была оценка. Когда я уходил в бункере ещё не стреляли. Теперь, наверное, стоит ждать проблемы у Агронома — Паши Гусева и у Михалыча или Семёнова.

— Но последние ушили гарантировано в неповреждённых саркофагах. Это я твёрдо помню.

— Тогда кроме Иры, только Паша остался. Электрика и Полицая будем ждать. Я их потенциальных носителей отслеживаю в меру возможностей.

— Они кто?

— Электрик — младший сын Хованского, а Полицай должен был в полковника Сухарева попасть. Пока никаких признаков ни у того, ни у другого.

Внезапно меня поразила догадка:

— Слушай, а Ромодановский случаем не под Семёновым.

Борис на минуту задумался и отрицательно мотнул головой:

— Нет. Врядли. Сергей давно бы проявился. Нет у него склонности к глубокой конспирации. Скорее в Генерала поверю.

— Но ты присматривай и за ним. Больно странно он ведёт себя.

— Давно слежу.

Фёдор Юрьевич далеко не прост, и нелегко к нему подобраться. Утро сегодняшнее вспомни, государь. Я опасаюсь, как бы его руки до Инженера раньше нас не дотянулись. Поэтому завтра же поскачу туда.

— Матушке-то сказал?

— Куда деваться? Насилу убедил взять Демидова к нам. Вот, кстати — он поманил стоявшего невдалеке оберегателя — изволь, государь Пётр Алексеевич, ручку свою приложить к указу о взятии Никиты Демидова в твои работные люди.

Я подмахнул поданный мне лист, используя спину холопа как конторку.

— А пропуск тебе подписывать не надо, князь?

— Спасибо, государь, у меня вездеход. — Голицын с улыбкой изобразил лёгкий поклон.

— А ещё у кого абонемент?

— Пока только у меня, Зотова и боярыни Леонтьевой, ближней государыни и твоей первой кормилицы.

— Понятно… Торопишься ехать — Майор кивнул — Добро, держать не буду. Вон и комнатные мои спальники уже утомились ожидаючи. Жаль, что на пиру не будешь. Беги, спасай Инженера.

Князь поклонился ещё раз и пошагал в сторону дворца. Его воинский холоп, "оберегатель", последовал за ним.

Оставшись в одиночестве, я принялся объяснять царю непонятные для него места беседы. Пётр, конечно, сильно заинтересовался описанным "возком самоходным". Пришлось разочаровать его перечислением возможных проблем, кои надобно преодолеть, чтобы построить железную дорогу. И хоть Широко, судя по анкете, представляет все эти трудности, ждать чудес не стоит. Однако, детское "хочу-хочу-хочу" Петра унять удалось только в самой слабой мере, ровно до того уровня, что бы согласиться ждать прибытия Никиты Демидова в Москву.

Болтая сам с собой, я прохаживался по лугу вдоль забора — от воды и до начала подъема на холм. Матвеев с Головиным, стояли наверху в готовности исполнить любое приказание, но спускаться не торопились. Прервав на минуту беседу со своим альтер-эго, я услышал тоненький писк. Вскинул голову и увидел, как в метре от берега барахтается маленький чёрный комочек. Не раздумывая, бросился в воду и вытащил крошечного черного котёнка. Бедняга дрожал от холода и страха и судорожно цеплялся за рукав моего кафтана. С некоторым трудом удалось оторвать его коготки. Кроха, не переставая пищать, извивался в моей руке. Насилу удалось отстегнуть верх кафтана и, морщась от поцарапанных рук, поместить котёнка за пазуху. Здесь меня догнали Андрей с Атономом. Отёршись от поднятых ими брызг, я успокоил "спасателей", что тонуть не собираюсь, и позволил им вывести царя из реки.

В палатах меня уже встречали царица с царевной и большая толпа дворни и приживалок. Царя сразу повели в теплую мыльню для переодевания, а стольников и спальников ждал разнос со стороны матушки. Котёнка попытались отобрать, но я не дал. Он, пока я шёл до дворца, успокоился и уже не дрожал и не пищал. Тихон сгонял кого-то из сенных за молоком, и только тогда я позволил себя переодеть.

Выйдя из мыльни, я застал у себя в передней Голицына, держащего на руках спасёныша. Князя вернули от ворот, как только разнесся слух, что царь "утонул".