Государь
Шрифт:
Кроме императора в кабинете находилось еще семеро. Два этериота-северянина с каменно-неподвижными лицами и пятеро чиновников. Духарев знал троих: логофета дрома, логофета стратиотиков и друнгария флота.
– Кто ты, человек? – глухим, невыразительным голосом произнес император. – Спафарий Сергий? Или – варвар из свиты архонта русов?
Духарев перевел взгляд с жемчужных нитей на груди василевса на его густо заросшее бородой лицо. Светло-голубые глаза императора были холодны, как мрамор под коленом Сергея.
– Если ты
– Прошу милости величайшего, – произнес Духарев негромко. – Знаю, что спафарию надлежит пасть к ногам Августа, но боюсь, что не смог бы после этого подняться. Годы и раны…
– Я задал вопрос, – тем же невыразительным голосом сказал Василий.
– Я – тот, кто более потребен Божественному, – уклонился от прямого ответа Духарев.
Похоже, во дворце не знают о плавании Богуслава на азиатский берег. Это хорошо. Впрочем, кесарь может отправить Сергея за Кромку и без всякого повода. Он довольно жесток, император Василий Второй.
Но не дурак. Что Духарева насторожило, так это отсутствие холощеного тезки императора – паракимомена Василия. Неужели кесарь решил избавиться от всевластного евнуха?
Император молчал. Теребил заросший черной щетиной подбородок. Думал… Наконец изрек:
– Почему твой варвар-архонт бездействует? Я повелел ему напасть на бунтовщиков! Что же он медлит?
– Он варвар, Божественный, – почтительно проговорил Духарев. – Ему неведома дипломатия. Он желает, чтобы то, что обещали ему послы, было подтверждено и закреплено договором так же, как это делалось ранее.
– Он по-прежнему хочет мою сестру-кесаревну? Я бы предпочел дать ему золото. Два кентинария он уже получил. Я готов добавить еще тридцать.
– Боюсь, что золота будет недостаточно, – вздохнул Духарев.
– Сорок кентинариев.
– Мне ведомо, Божественный, что великий князь Владимир по пути сюда встречался с человеком Варды Фоки.
– Кто это допустил? – глуховатый голос императора теперь походил на рычание.
– Сие мне неведомо. Я был здесь, в столице. Владимир сам сказал мне об этом. И о том, что узурпатор готов заплатить столько же, сколько даст богопомазанный император лишь за то, чтобы Владимир вместе со своими воинами вернулся домой. Позволит ли мне Божественный высказать собственное мнение?
– Говори.
– Империя вот уже сотни лет покупает варваров. И платит им дань. И страдает от их набегов. Сейчас великий князь Владимир – сильнейший из варварских вождей. Дружбы с ним ищут и поклонники Мухаммеда, и император Оттон, и посланцы Ватикана. Все предлагают золото. Все готовы породниться с Владимиром. Но он отказал всем и пришел сюда. С немалым войском. И ждет подтверждения обещаний.
– Он их получит, – буркнул император. – Когда покажет, на что он способен.
– Я так ему и передам, – сказал Духарев. –
– Сделай это, светлейший, и я возвышу тебя!
Духарев покачал головой.
– Не ради такой награды я тружусь, – сказал он.
– Чего же ты хочешь?
– Чтобы Владимир принял Крещение. Он и весь народ его. Я уже немолод, Божественный. Мне есть что оставить детям, но нечего сказать Богу, когда придет мое время. Пусть русы примут учение Христово, и душа моя успокоится.
«Интересно, поверит ли император в мою искренность?» – подумал Духарев.
Должен поверить. Тем более что Сергей говорил чистую правду.
Василий расхохотался. Громко, безудержно, сотрясаясь всем телом.
Духарев замер. Такой реакции он точно не ожидал.
Отсмеявшись и переведя дух, император махнул рукой:
– Иди, светлейший. Сделай, что я сказал, – и я сам стану воспреемником архонта Владимира.
Прежде чем Духарев, сопровождаемый всё теми же этериотами, добрался до выхода, его догнал логофет дрома.
– Ты дурак, спафарий! – пропыхтел он, с трудом переводя дух. – Ты мог бы стать магистром, спасителем империи!
– Обойдусь, – проворчал Духарев. – Один магистр и спаситель империи уже стоит лагерем на азиатском берегу Босфора. Так что я предпочту остаться простым меченосцем.
– Ты был на волосок от того, чтобы остаться без головы. Или языка. Да и я с тобой заодно!
– Однако наши головы – при нас. И языки – тоже.
– Так используй свой язык, чтобы уговорить архонта русов напасть на мятежников! Или пожалеешь, что не умер этой ночью!
Духарев остановился и развернулся так резко, что евнух налетел на него и мячиком отскочил назад.
– Ты мне угрожаешь, логофет?
– Упаси Бог! – К чести евнуха, он совсем не испугался нависшего над ним Духарева. Хотя наиболее вероятной причиной бесстрашия логофета был панический страх угодить под императорскую раздачу. – Мы с тобой – в одной хеландии! Так что пойдем ко дну вместе!
– Кстати, о хеландиях, – сказал Сергей. – Позаботься о том, чтобы их было достаточно, если я всё-таки уговорю Владимира ввязаться в драку.
Глава девятая. Битва при Хрисополе
Транспортные суда подогнали вовремя.
«Принимал» их Духарев. Он же и занялся погрузкой.
Сам Сергей на ту сторону не собирался и большую часть своей дружины, три большие сотни, отдал сыну. В дополнение к четырем сотням, что поручил Богуславу великий князь.
В полной темноте (луна как раз спряталась за тучки) шеститысячное войско русов загружалось на хеландии. Вместе с лошадьми и амуницией, но без обычных припасов. Завтракать предполагалось за счет противника.