Государь
Шрифт:
— Молдавское княжество! Там и вера наша, и людишки охотно под его руку пойдут. Опять же, через прадеда нашего Ивана Великого мы с Господарем Молдавским Стефаном в свойстве, а значит и не чужие!
Поглядев на младшего братца, успевшего озвучить свое предложение самым первым, будущий Великий князь впал в глубокую задумчивость. Покосившись на вредного Ваньку, сестрица нежным голоском пропела:
— Ты бы еще Валахию предложил! Там же всех или турки к дани и вере своей примучивают, или цесарцы под свою власть нагибают… Лучше сесть на
Насмешливо фыркнув, но не переставая при этом рисовать, Федор отбрил задаваку с длинной косой, да малым умишком:
— И орда диких манчжур под боком. Богданка Бутурлин отписывал, что они при большой нужде запросто сто тысяч сабель выставить могут в поле! Самое оно, чтобы по крымчакам не скучать — будут вместо них наскакивать и людишек в полон уводить.
С трудом удержавшись от того, чтобы не показать язык, или не зафыркать как необъеженная кобыла (увы, сие уже невместо — ей четырнадцать лет, совсем уже взрослая дева!), Евдокия уверенно парировала:
— Для начала можно и на островах укорениться, силы подкопить — я Большой чертеж земель хорошо помню, там есть сразу несколько подходящих близ берегов! Конники по морям скакать не умеют, а наши ратники с лодий воевать привычны. Вон, воевода Адашев какой уже год плавает и Крым разоряет, и ни разу еще его не разбили. Его даже толком поймать, и то не могут!.. Ваня, ну скажи?!
— А? Да-да.
Несколько раз не глядя поведя рукой по воздуху, царевич Иван все же уцепил кубок с компотом из сушеной вишни и основательно глотнул. Передав кисло-сладкое густое питье брату, раздумчиво пробормотал:
— Там еще империя Ханьцев рядышком, будет кого… С кем торговать и воевать. Только очень уж далеко те земли от Москвы!
Получив в ответ недовольный взгляд сестры. Впрочем, она уже давно привыкла, что средний брат у нее непослушный и немного задавака, причем даже тогда, когда она старается исключительно в его интересах. Одно слово — мужчины!
— Домна?
Старшая из учениц, легонько играясь с наконечником из наборного янтаря, украшавшем ее тугую косу, слегка наклонила голову:
— Крым?! Когда-то в нем уже было древнерусское Тьмутараканское[3]княжество, затем православное княжество Феодоро. Бояре Ховрины и Головины как раз потомки тамошней знати, значит — у Ванечки будут все права. А с крымчаками у нас все равно полное немирье.
Отстаивая свое предложение, ясноглазая царевна тут же ревниво заметила:
— Там же ни хлебов толком не вырастить, ни мастерских каких поставить — обязательно придут турки и все разорят… И с торговлишки по морю жить не получится. А еще куда-то надо самих крымчаков девать!
Поставив опустевший кубок обратно, будущий царь равнодушно заметил:
— Они уйдут. Отец начал решать с ними, я продолжу, мой наследник закончит — так, или иначе… Впрочем, сейчас они понемногу приносят пользу:
Пока младшая ученица вертела головой и слегка удивляясь, замечала недобрые улыбки у окружающих, добросердечный царевич Федор мягко ей пояснил:
— Работать на рудниках и каменоломнях, Аглаюшка. На Руси с позапрошлого года начато великое каменное устроение: сначала будут проложены царские тракты-дороги, затем в камень и плинфу оденутся и большие города. Тятя даже подумывает особый Дорожный приказ учинить.
Согласно кивнув, седовласый слепец на ложе чуть отстранился от венчика на голове сестры, что понемногу начал упираться в его скулу, и добавил:
— Мы лишь повторяем путь древних римлян, что руками рабов и своих легионеров связали земли Рима превосходными дорогами, и тем заложили основу могущества Вечного города. Правда, кабальных холопов для работ мы использовать не будем, а наши ратники для такого дела негодящи… Зато Разбойный приказ исправно ловит душегубов и разных татей, да и без того у Руси хватает откровенных врагов — коим вполне можно доверить самую грязную и тяжелую работу.
Встрепенувшись, юный зодчий уточнил:
— Митя, а помнишь наш разговор про нарядный гранит-камень с Корельского уезда?
— Да?
— Мне с тех мест рудознатцы отписали, что еще три выхода хорошего камня нашли: один обычный светло-серый, какой для мостовых прирешили, зато следующие два! Первый цветом схож с малахитом, его на стены домов хорошо, а второй вообще как малина! Представляешь, из такого набережную Москва-реки? Это же какая лепота получится!
— М-да? Ну, наверное. Хотя много красного тоже не очень хорошо…
Пропустив мимо ушей слова старшего брата, младший просительно протянул:
— Поговори с батюшкой, чтобы он еще людишек мастеровых в Карелы послал? Ведь пока доберутся, пока обустроятся-обживутся и камень начнут ломать — не меньше года пройдет! Все равно же в тех местах городок закладывать порешили, ну так пусть и заодно… И Бутурлиным бы хорошо отписать!
— С Урала гранит везти? Да он золотым встанет!..
— Нет, Мить, я не о том: чтобы они у себя там на Урале чистого белого и голубого мрамора поискали хорошенько. А то каррарский[4]уж дюже дорог!
Помолчав, Дмитрий согласно кивнул:
— С новыми каменоломнями помогу, а вот на Камень Уральский писать бестолку — Богданка с отцом сейчас только и успевают, что на три стороны воевать-отмахиваться. Ты же знаешь, в тех местах с каждым рудознатцем отряд для охраны надобно отправлять, и то… Маленький вырежут, на большой постоянно наскакивать будут и стрелами бить. С поисками обождать придется.
Тяжело вздохнув, Федя отцепил из зажима готовый набросок, переложил его в самый низ стопки плотных листов и принялся подтачивать грифели чертилок — собираясь «покуситься» на облик целительницы Дивеевой.