Государство и анархисты (старая орфография)

Карелин Апполон Андреевич

Русское царское правительство, націонализировавъ желзныя дороги, выдлку и продажу алкоголя, отнюдь не попало въ просакъ и прекрасно понимало, что отъ націонализированія этихъ отраслей народнаго хозяйства до соціализма отнюдь не ближе, чмъ отъ фабрикъ предпринимателей. Этой простой истины не понимали, какъ кажется, швейцарскіе соціалъ-демократы.

Смшеніе соціализма съ націонализаціей, т. е. съ государственнымъ капитализмомъ, представляетъ собою опасность не только для настоящаго времени. Оно опасно и тмъ, что будущій строй отождествляется партійными соціалистами со строемъ ново-государственнаго капитализма.

"Почтовое или желзнодорожное дло

въ рукахъ ныншняго государства, управляемаго министрами, назначаемыми Палатой, — пишетъ П. А. Кропоткинъ, — не является идеаломъ, котораго мы добиваемся. Мы видимъ здсь только новую форму наемничества и эксплуатаціи. Мы не вримъ даже, что это шагъ къ уничтоженію рабства и эксплуатаціи или что это — переходная форма эволюціи къ этой цли". "Въ захват буржуазнымъ государствомъ общественнаго богатства мы видимъ одно изъ величайшихъ препятствій къ тому, чтобы соціальное богатство перешло когда-нибудь въ руки работниковъ, производителей и потребителей. Мы видимъ въ этомъ средство усилить капиталиста, увеличить его силы въ борьб противъ возмутившагося рабочаго. Напримръ, ихъ капиталы, вложенные въ желзныя дороги будутъ въ большей безопасности, когда дороги явятся собственностью государства".

Вс т возраженія, которыя длаются противъ монополіи, относятся и къ націонализированнымъ предпріятіямъ.

Монополисты, какъ общее правило, плохо ведутъ дло производства и вполн доказано, что государство, по скольку дло идетъ объ интересахъ потребителей, — самый плохой изъ возможныхъ предпринимателей. Рутина (навыкъ, усвоенная привычка), недостатокъ иниціативы, полное пренебреженіе ко вкусамъ, желаніямъ и нуждамъ потребителей объясняются въ данномъ случа не только тмъ, что государство является монополистомъ, но и тмъ, что властные заправилы государственнаго производства легко длаются самонадянными, неотзывчивыми, не признающими критики. Государство-предприниматель прямо-таки убждено, что не оно существуетъ для потребителей, а потребители — для него.

Даже во Франціи плохо и рутинно ведутся не только такія націонализированныя производства, какъ табачное и спичечное, но даже и почтово-телеграфное дло.

Въ исключительномъ положеніи находится лсное хозяйство. Здсь государство считается лучшимъ предпринимателемъ, чмъ отдльные капиталисты. Но это не потому, что его служащіе обладаютъ особенными способностями къ веденію лсного хозяйства, а потому, что капиталисты — собственники лсовъ — уничтожаютъ ихъ, не считаясь съ интересами всего класса капиталистовъ. Въ этомъ случа націонализація лсного " дла играетъ роль самозащиты буржуазіи отъ опасныхъ для него хищническихъ инстинктовъ отдльныхъ предпринимателей.

Въ общемъ же, завдующіе государственными предпріятіями чиновники не умютъ вести дла даже такъ, какъ ихъ ведутъ нанимаемые буржуазіей представители умственнаго труда. Эти чиновники чувствуютъ за собою сплоченную шайку единомышленниковъ-правителей и ведутъ дло съ фантастической небрежностью: они не рискуютъ потерять мсто, какъ рискуетъ служитель капиталиста, очень заботящагося о своей прибыли.

Переходъ нсколькихъ промышленныхъ предпріятій въ собственность русской совтской республики не можетъ считаться шагомъ къ соціализму, но конечно, это — шагъ къ государственному капитализму.

Государство, привычка и теологія

Допустимъ, что у соціалъ-демократовъ нтъ и тни своекорыстныхъ мотивовъ, которыми можно бы было объяснить ихъ стремленіе къ сохраненію государства. Почему же они стоятъ за

этотъ общественный строй?

Вс доводы, которые приводятся въ защиту государства вообще и соціалъ-демократическаго государства, въ частности, на столько слабы, что серьезные и искренніе люди не считаются съ ними.

Для боле серьезныхъ государствовдовъ послдняго времени отнюдь не тайна, что государственная машина, выгодная для одной части населенія, признается другою частью только "по привычк". Рабами этой привыч являются и соціалъ-демократы, но такъ какъ эта привычка вредная, то отъ нея надо отдлаться.

Съ другой стороны, въ извстной части человчества сильны еще рабовладльческіе инстинкты, сильна еще та, по наслдству передаваемая, мало замтная для ненаблюдательнаго человка, но очень опасная манія величія, благодаря которой нкоторые люди считаютъ себя способными управлять человчествомъ. Распространеніе идеи равенства, распространеніе научнаго знанія явятся сильными средствами въ борьб съ этими инстинктами, въ борьб съ этой маніей.

Если соціалъ-демократы думаютъ, что государственная дятельность можетъ когда нибудь явиться факторомъ общественнаго прогресса, то только потому, что не могутъ еще отдлаться отъ теологическихъ пережитковъ. Стараясь объяснить закономрность явленій природы, люди приписывали велніямъ-приказамъ выдуманныхъ боговъ ту гармонію, которая наблюдалась въ природ. Пугаясь предполагаемаго хаоса безгосударственной общественной жизни, не понимая, что послдняя естественно сложится въ гармоническое цлое, соціалъ-демократы думаютъ, что для достиженія такой гармоніи необходима дятельность начальства, въ томъ числ законодателей, этихъ маленькихъ, приказывающихъ и дающихъ свои законы-заповди божковъ.

Для безпристрастнаго наблюдателя ясно, что общество людей не нуждается въ законодателяхъ для того, чтобы жить и развиваться. Для него ясно, что только теологическій консервативный пережитокъ заставляетъ выдвигать новаго бога законодателя — государство въ качеств регулятора общественно-экономической жизни.

Общественная жизнь течетъ, не нуждаясь въ государственномъ управленіи. Но государство тормозило ея теченіе всякій разъ, когда это было выгодно правителямъ. Не поспвая за сложной, развивающейся жизнью, государство старательно ставитъ заставы на ея многочисленныхъ путяхъ.

Можно тормозить законами жизнь, но ее нельзя развивать законодательнымъ путемъ. Въ лучшемъ случай какой нибудь новый законъ можетъ отмнить какой нибудь старый законъ-тормазъ, но еще лучше было бы сжечь вс законы, — эти лежащія на общежитіи цпи. Законъ иметъ только силу разрушенія, силу помхи. Онъ лишенъ творческой силы. Закономъ о смертной казни можно убить живого человка, но никакимъ закономъ нельзя воскресить убитаго.

На верхахъ многихъ соціалистическихъ партій исповдуется обычный буржуазный реформизмъ, а иногда и ново-государственный капитализмъ.

На низахъ массы мечтаютъ о рабочемъ соціализм, но, подъ вліяніемъ верховъ, это великое ученіе перепутывается съ нкоторыми важными положеніями господскаго соціализма.

Благодаря этому, создалось очень опасное положеніе. Подъ общимъ знаменемъ соціализма, верхи, при особо благопріятныхъ для нихъ условіяхъ, могутъ привести рабочихъ въ желанный для верховъ строй господскаго соціализма. Масса энергіи израсходуется на это, какъ расходывалась на политическіе перевороты. И, попавъ въ цпкую паутину ново-государственнаго капитализма, рабочіе съ большимъ еще трудомъ, чмъ теперь, смогутъ реорганизоваться на началахъ соціализма рабочаго.