Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Осторожно, мой ученик! Быть может, это твой самый опасный дар, — предупредил Бангладор, схватив его за руку. — Ты можешь разорвать любого врага в клочья с той же легкостью, с какой можешь покалечить себя.
По велению учителя, он отыскал в воде камень, сосредоточился и, вытянув руку, направил пальцы на бегущий поток. Когда под ладонью стало нарастать давление, Грог сжал пальцы. Камень попался размером с походный бочонок и поддался не сразу. Вода еще долго искрилась вокруг его гладких боков, прежде чем он заставил воспарить над ручьем гладкий кусок базальта.
Глядя на сверкающий в вышине
— Удивительно, как одним людям природа дарит то, что другие могут получить только с помощью бол или свитков. — Говоря это, чародей смотрел на собственные руки. — Теперь четвертый стимулятор…
— Сделай мне одолжение, — попросил Грог, разжав пятерню.
Камень плюхнулся в воду, осыпав берег мириадами сверкающих капель. Бангладор вытер мокрое лицо, пригладил треугольную бородку и с недовольством посмотрел на него.
— Мне нужно личное время.
— Зачем?
— Это личное.
Чародей не улыбнулся, но каламбур оценил и утвердительно кивнул.
— Хорошо. Можешь делать все, что захочешь после полудня, когда жара берет свое. Но к середине дня ты мой!
С этими словами некромант передал ему четвертую мензурку, в которой была густая белая жижа, похожая на прокисшее молоко. Грог выпил стимулятор и напряг все свои чувства, дожидаясь эффекта, но все осталось по-прежнему. Тогда он поднял вопрошающий взгляд на учителя.
— Эликсир тени действует иначе, Грог. С его помощью ты сможешь становиться невидимым. Вкупе с юркостью, он сделает тебя смертельно опасным противником для людей.
Невидимость, так же как и левитация, считались у нисмантов высшим искусством, и были доступным лишь избранным практикам. Перспектива задарма овладеть таким ценным даром Грогу понравилась, хоть он пока и не знал, как именно будет ее использовать.
— Чтобы становиться невидимым, нужно тренировать ум, с которым у большинства людей в этом мире проблемы. На подготовку уйдут недели. До полного исчезновения по желанию могут пройти годы. Все зависит от твоих способностей и частоты тренировок. Сперва укрепи силу, юркость и научись передвигать предметы.
Бангладор встал и жестом велел подняться ему. Вместе они пошли вдоль ручья через пустошь в сторону гор. Грог шел быстро, осматривая каменистые поля, и не сразу заметил, что некромант слегка от него отстал. Шаг его по-прежнему был тверд, но двигался старик уже не так быстро, как в момент их первой встречи.
Прошло не меньше четырех часов, прежде чем они добрались предгорий. Здесь, в полусотне миль от подножья Скалистого предела, карликовые утесы были покрыты лужайками эдельвейса. Увидев россыпи белых цветов, заполонивших узкие каменные террасы, Грог сперва подумал, что это остатки одной из снежных шапок, упавших с вершин. Цветами были покрыты лишь несколько базальтовых глыб, самых больших и непреступных.
Встав рядом с одной из них, чародей приказал ему нарвать как можно больше цветов. Грог не стал спорить и в мгновение ока очутился наверху. Там он обнаружил, что белыми были только плотные лепестки растений. Соцветия же напоминали яичный желток. Перепрыгивая с террасы на террасу, он стал охапками рвать цветы и сбрасывал их старику.
Когда внизу скопилась приличная куча, ему разрешились спуститься. Пока Бангладор
Усевшись на песок, Грог вытянул руку и по очереди стал поднимать в воздух камни. Мелкие давались легко, но стоило ему ухватиться за булыжник побольше, и пальцы начинали дрожать. Самый крупный кусок горной породы, который он выбрал, поднимался медленно, а разум сопротивлялся непривычной нагрузке. Когда же пришла очередь огромного валуна, размером с телегу, тот даже не пошевелился.
— Твоя ошибка в том, что ты замечаешь вес камня, — наставлял Бангладор, отрывая лепесток за лепестком. — Не думай о том, что пытаешься поднять, думай о том, чтобы поднять это. Представь, что перед тобой морская губка.
Грог последовал совету, и камень постепенно сдвинулся с места, но поднять его он так и не смог. Чародей в это время пристально смотрел на горный склон, затянутый эдельвейсом и в какой-то момент произнес:
— Знаешь, за что я люблю эти цветы? У них сильные корни и крепкие стебли. Не зря меандрийцы сделали их символом богини жизни. На какой бы почве цветок не вырос, он непременно обретет долголетие и красоту. С людьми такое нечасто случается.
Оборвав соцветия, чародей заставил его снова вскарабкаться на скалы. Через некоторое время, когда мошна была полна, они вернулись к дому. Там Бангладор отвел его в рощу и приказал снова рубить сосны. Обычно молодые солдаты отрабатывали удар на вкопанных в землю столбах. Для него такими столбами стали деревья, но ударить по каждому он должен был только один раз. В этом, по мнению старика, и был главный смысл силового упражнения.
Отдохнуть ему удалось лишь к полудню. Оставшись в одиночестве, Грог отложил меч и поспешил вглубь сосновой чащи. План по спасению наконец стал притворяться в жизнь. Для начала он обошел рощу, выискивая нужные ягоды, но кроме нескольких кустов ядовитого огнелиста и двух полян неспелой черники, ничего не нашел. Ему нужен был титонус, который островитяне называли мирквистом. Он хорошо помнил назначение этой неприхотливой ягоды, с помощью которой любой путник мог сразу утолить голод, а нисмант восполнить запас внутренней энергии. Найти ее можно было в любой части Миркхолда, но у подножья Скалистого предела она почему-то не росла. Зато в соседней долине ему удалось найти залежи мела. Продолговатое бело пятно тянулось по сланцевому склону вплоть до его основания и сверкало на солнце, словно выстиранная простыня. Достав несколько белых камней, Грог спрятал их за пояс и вернулся к домику чародея.
Бангладора внутри не оказалось. Тогда он взял оружие и ушел к ручью, укрывшись от солнца за обломками камней. Там Грог провел все оставшееся время, рисуя на прямом сколе буквы и узоры. За этим занятием его и застал чародей.
— Что ты делаешь? — раздался за спиной изумленный голос учителя в тот момент, когда он заканчивал писать собственное имя. — Я думал, ты будешь отдыхать?
— Я тоже так думал, но потом решил иначе.
Некромант некоторое время пристально разглядывал неровные каракули и задумчиво теребил бородку. Грог с трудом сдерживал волнение. Он боялся, что Бангладор обо всем догадается, особенно когда взгляд чародея коснулся полукруга, перечеркнутого нетвердой линией.