Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Ты это заслужила, — с наслаждением произнесла Кассия, сбросив с плеч камизу. Ткань бесшумно скользнула по изящному телу и застыла под ногами.
У стены сбоку стояла смотрильня — отполированный до блеска бронзовый лист, забранный в сосновую раму. В нем она могла видеть размытое отражение своего тела. Кожа была бледная, как мрамор, без родимых пятен и прыщей. За чистотой ее она следила регулярно, строго раз в неделю принимая ванну. Все портили только шрамы. Один, особенно глубокий, бугрился на предплечье. Грудь, как ей казалось, была недостаточно большой, но и не доска. Волосы короткие. Может, это и не слишком красиво, зато безопасно. В схватке не было риска,
Словно еще один редкий экспонат в коллекции, она застыла среди сокровищ, наслаждаясь тишиной. Наконец взгляд ее достиг серебряной тарелки с зубчатыми краями. Это была самая ценная вещь в собрании. Найденная в песках Сурана, тарелка долго переходила из рук в руки, занимая то дворец хаджара, то склеп некроманта, то шатер кочевника; иногда даже доставалась коронованным особам вроде Регара II Почтенного, с помощью которой тот, по слухам, перебил своих братьев. Она прочла о ней в книге и сделала все, чтобы заполучить. Для этого пришлось перерезать немало ниточек, связанных с артефактом и еще больше истратить золота.
Подхватив предмет, Кассия, словно в танце, упорхнула к высокой мраморной стойке, исполненной в форме храмовой колонны. Вложив артефакт в углубление на вершине, она обошла пьедестал и убедилась, что тарелка стоит ровно. Ободок ее украшал геометрический орнамент из простейших фигур, чередовавшихся с изображением глаза. Ниже были выгравированы слова на меандрийском языке. Все это, согласно древним текстам, давало артефакту силу.
Взяв кувшин с водой, оставленный фрейлиной на скамье у кровати, Кассия наполнила тарелку до краев и стала произносить заклинание, вырезанное на ободке:
— Дислаграпфиа мъюриал этэншил сэктум эст имаджэнериум.
Опустив большие пальцы в тарелку, она всмотрелась в застывшую водную гладь и мысленно произнесла: «Гримбальд». По воде прошла зыбь и вместо исцарапанного дна появилась поросшая теневым папоротником тропинка. Вокруг высились мшистые стволы деревьев. Кассия услышала пение птиц и хруст веток под ногами юноши. Стало быть, Гримбальд вернулся в родную стихию, не дождавшись ее пробуждения. Жаль. Она хотела с ним поговорить. Очень хотела. Все-таки хорошо, что он любил природу, и при встрече всегда звал друзей за город. Все знали, что ему тяжело дается общение с незнакомыми людьми, и в особенности с обитателями поддворья. Юноша привык жить в глуши, среди крестьян и простаков-охотников. Там ему было спокойнее, но не безопаснее. Эта мысль не давала ей покоя. Гримбальд был единственным дорогим ей человеком, которого Ходд мог убить или пленить в любой момент. К счастью за шесть лет головорез не догадался, как дорог ей был молодой охотник.
Стоило поднять пальцы и видение растворилось, словно капля крови в молоке. Кассия повторила заклинание, в этот раз вымолвив: «Верф». Волшебный вихрь тотчас подхватил сознание и унес ее в недра Вальтерского ущелья. Взору предстал загон для скота во дворе кеновии. В углу жались десятки овец. Протяжное блеяние и шуршание засохших фекалий были единственными звуками. Потом крепкие руки Верфа подняли наполненную навозом корзину. Рядом трудился голубоглазый послушник в алой полуробе, крючконосый, с впалым подбородком. Увидев его, Кассия подумала, что он настоящий ублюдок. Об этом говорила не только внешность, но и выражение лица. Парень с ненавистью поглядывал в сторону Верфа, лениво собирая навоз.
Пришла очередь Фергуса. Ополченца магический взор застал в казармах. Вместо бараков, где тот должен был отсыпаться после ночного дежурства, она увидела просторный внутренний двор и группу новобранцев в стеганках, неумело рубивших
— …бы следовало сделать это раньше, — прогремел здоровяк-капитан, закончив предложение. — Ты доказал свою верность городу. Отныне Румбольд займет твое место, и пойдет с тобой в дозор этой ночью.
— Слушаюсь, — произнес сутулый страж с повязкой на лбу.
— Я возлагаю на тебя большие надежды, мой мальчик… старший сержант Фергус. На вас обоих, сержанты!
«Ого!» — подумал Кассия и улыбнулась. Наконец-то громила получил повышение. Это открывает новые возможности. Такое непременно стоит отметить. Заодно будет повод сыграть на мандолине. Праздники и пиры портили фигуру, но не любить их она не могла. Только там получалось отдохнуть и делать все, что захочется.
— Теперь отправляйтесь в дорогу, — приказал Вульфгард. — Да осветит Нисмасс ваш путь. Передавайте мое почтение аббату Виману и смотрите, чтобы парни не позволяли себе лишнего. Это святое место.
— Здесь, как и всюду, рассчитывайте на нас, капитан! Мы форму не для красоты носим, — отчеканил Румбольд.
Вульфгард громогласно рассмеялся, потрепав сутулого ополченца по кожаному наплечнику. Кассия вынула пальцы из тарелки и видение растворилось. Значит, Фергуса направили в кеновию. Интересно, для чего?
— Все чем-то заняты, — задумчиво произнесла она.
Ей бы тоже следовало заняться делами, но вместо этого она еще раз опустила пальцы в воду волшебного зерцала и произнесла новое имя: «Ходд». Этот человек не давал ей покоя уже шесть лет. Во время поединка она тяжело ранила его, но струсила и не смогла добить безоружного. Случись это теперь, Ходд незамедлительно отправился бы в смоляную яму. Везде и всюду мерзавец оставлял за собой кровавый след, а любимая метка его предков-пиратов в виде двух перекрещенных сабель забранных в круг, чаще всего попадалась на лбах убитых людей. Число жертв этого чудовища было столь велико, что Кассия невольно чувствовала вину за то, что, будучи молоденькой дурочкой, побоялась пролить чуть больше крови. Теперь Ходд вымещал злость на жителях острова, став кошмаром не только для крестьян и горожан, но и для других шаек бандитов.
Из недр серебряной тарелки пришло видение. Кассия увидела глазами врага песчаный пол, ржавые канделябры с горящими свечами, неровный каменный свод и редкую мебель под ним. Место, в котором обитал ее враг, называлось «Крысиной норой». Название придумал сам Ходд, ненавидевший свое нынешнее положение. Сейчас низвергнутый король воров сидел на троне в центре большой пещеры, судя по каменным наростам на полу, очень глубокой и древней. Сидел в одиночестве, смотрел по сторонам и молчал. Впереди располагался стол с десятком стульев, а за ним проход с каменными ступенями. Логово это находилось в Лесу мирквихттов на северо-востоке острова. Когда-то давно там пролегал торговый путь, и мощеная дорога по-прежнему проступала сквозь траву, но горожане предпочитали туда не ходить. В лесу в большом количестве водились не только мирквихтты и жуткие болотные черви, но и другие опасные хищники, пришедшие с северных гор. Кроме того, там были каменные круги, заброшенное кладбище и погребальные пещеры с нежитью, а сама область состояла из болотистых низин и холмов, поросших древним лесом.