Готамерон. Часть I

Рид Элисон

— Куда идти? — растерялся наемник, гнев и боль которого растаяли как снег.

— С такой раной ты не сможешь сражаться неделю, если не больше.

Бод с азартом поглядел на Грога.

— В «Кошельке» ты сказал, что у каждого кто-то есть. — Здоровяк спрятал лук за спину и развел руки в стороны. — А у меня никого. Сам знаешь.

— Ты выжил из ума, — заключил Грог, продолжая во все глаза таращиться на любителя рваротной травы.

— Еще бы. Пообщавшись с таким чудаком как ты, любой бы свихнулся.

Брик засопел в бороду и с трудом поднялся на ноги. Ренан хотел было ему помочь, но тот его оттолкнул.

— Да что вы все стоите? Кто-нибудь, врежьте

этому ублюдку! — взревел лысый наемник, держась за окровавленное плечо. — Мог бы просто попросить. Думаешь, я за место в этом паршивом отряде кому-то глотку перегрызу?

Бод лишь плечами пожал, не переставая улыбаться. Грог с тревогой покосился на Ренана и Скифа. Оба воина с угрозой смотрели на весельчака. Рыжебородый Скиф так и вовсе барабанил пальцами по рукояти своего кривого тесака.

— Мудак безмозглый! Я действительно теперь сражаться не смогу. Дайте мне целебное пойло. Да быстрее же, пока рану еще можно поправить, — потребовал Брик, но никто не шелохнулся.

Тот шагнул им навстречу и протянул руку, словно нищий в поисках милостыни.

— Дайте.

— Прости, приятель, но дорога дальняя, — произнес Скиф, пряча за плечо мешок в котором лежали лечебные настойки. — Неизвестно, на кого нарвемся. Каждый глоток на счету.

Наемник зарычал и, обозвав всех скаредными ублюдками, зашагал прочь, не переставая громко ругаться. Грог достал из-за пояса маленькую деревянную бутылочку. Он не любил наемников, но когда у кого-то из них случались проблемы, в помощи не отказывал.

Брик принял целебное зелье и посмотрел на дарителя с открытым недовольством. Грог скупо ему улыбнулся. Оба понимали, что этого недостаточно для полного исцеления. Осушив бутылочку, наемник вручил ему пустой сосуд и поспешил вниз по дороге.

Глядя в след ворчуну Грог подумал о том, как людям порой удается обмануть смерть, при этом не сознавая собственной удачи. Знал бы Брик, куда они идут на самом деле, распевал бы сейчас песни и славил богов.

— Мой меч за тебя, брат, — торжественно произнес Бод, протянув крепко сжатый кулак в знак доверия. — Распоряжайся.

— Надеюсь, Елену ты с собой не прихватил? — улыбнулся он, коснувшись костяшками кулака товарища.

— Девчонка хотела пойти, но я запретил.

— Молодец.

— Она просила напомнить, что у тебя неделя до того, как в конюшне барона станет на одного скакуна меньше.

— Учту.

— А вы чего нахохлились, парни? — обратился Бод к двум другим наемникам. — Все самое интересное еще впереди.

Ренан и Скиф удостоили парня хмурыми взглядами. Они, конечно, не возражали против нового спутника, но то, как он к ним присоединился, не могло не вызывать раздражения. На таких людей как Бод наемники постарше смотрели с пренебрежением. Весельчак был известным любителем порвать рот, и славился дикими выходками, которые порой переходили все мыслимые пределы, вроде убийства товарища за кошелек монет. Только сейчас все обстояло иначе, и Бод, как бы банально это ни звучало, следовал зову сердца, заняв место Брика. Может, парень и был простоватым малым, но к дружбе относился серьезно, что бы там на поле он ему не говорил.

Закинув за плечи мешки, они направились к утесам. Постепенно светлый лес остался позади. Дорога потянулась в горы. Минуя одну скальную террасу за другой, они поднялись на поросшие елями холмы, за которыми находился старый подвесной мост. Протянутый семьдесят лет назад, еще во времена барона Болдера, этот ориентир связывал обжитые долины с дикими землями на севере. Под ним в сотнях футов шумел бурный поток. Безымянная река, некогда прорезавшая эти горы,

вытекала из Вальтерского ущелья и бежала с запада на восток, впадая в Крысиное озеро у подножья горы Тэрэс. Туда, также как и на севере, люди не ходили, считая земли за Ржавым гребнем слишком опасными для строительства жилья и разведения хозяйства.

По большому счету глушь начиналась уже на подступах к мосту. Миновав пропасть, они попали на другую сторону ущелья, погрузившись в цветущие заросли маквиса. Аромат свежих цветов витал в раскаленном воздухе. Усыпанная камнями дорога петляла между скал. Еще выше начиналось северное плато и первый дикий лес у его основания. Дальше на помощь людей из долин они могли не рассчитывать. Если и встретят кого-то, то это, почти наверняка, будут искатели артефактов или охотники.

Постепенно каменная кладка растворилась в высокой траве, превратившись в тропинку, по которой пришлось идти по одному. Грог двигался первым, осматривая поросшие лесом утесы по обе стороны дороги. Охотники говорили, чем дальше уходишь на север, тем медленнее течет время. Один пейзаж сменяется другим, солнце и луна играют в салки, а ты все идешь вперед, пока не упираешься в Скалистый предел, где за лабиринтом гор гремит неизведанный океан. Как молодой моряк, впервые выходящий в море, Грог боялся этого похода. Для него он был сродни плаванию на край света. Спутники за спиной чувствовали то же самое. Лишь Бод в самом хвосте смолил косяк рвотной травы и безмятежно улыбался.

Миновав заболоченное ущелье, в центре которого узкая тропа окончательно ушла под землю, наемники решили сократить путь и стали взбираться по каменным плитам, торчавшим из массивного склона. Чем выше они поднимались, тем ярче светило солнце. Оставив внизу сумрак леса, отряд ступил на высокогорные пастбища. Так на Миркхолде называли зеленые луга у подножья гор. На здешних пастбищах во множестве паслись дикие козы. Животные их совсем не боялись, пробегая в нескольких ярдах, резвясь и бодаясь друг с другом. Вышагивая по колено в зарослях козлиного стержня, Грог указал на двух упитанных самцов, сцепившихся рогами у обрыва. Проследив за его жестом, наемники одобрительно закивали, понимая, что ужин будет знатным.

За морями козьей травы вновь потянулись холмы, затем первый густой лес, который они обошли по опушке. Время от времени на пути им попадались родники и мелкие ручьи. Повсюду во множестве рос кроваво-красный огнецвет и медовый луконит, покрывая коврами из цветов земляные уступы. Высоко в небесах над горами, расправив массивные крылья, парили белые кондоры, с земли похожие на воздушных змеев. Наемники, затаив дыхание, наблюдали за тем как величественные птицы планируют меж утесов и проносятся у них над головами, буравя воздух загнутыми клювами.

Вскоре светлые сосновые леса сменились густыми лиственными кущами. Одна за другой на пути стали попадаться долины. Грогу пришлось искать обходные пути вдоль многочисленных опушек и удобные тропы в обход перевалам. Все это время при себе он держал некое подобие карты, которую начертили битые странники Орвальда. Судя по ней, добраться до нужной пустоши было делом нехитрым. Повсюду попадались ориентиры вроде торчавших из земли причудливых глыб базальта, каменных кругов или горных потоков, но главным указателем служила самая высокая гора на острове. Величественный Холпикс, чья острая вершина, покрытая льдом и снегом, все время была на виду, на севере считался вторым ориентиром, после солнца. Любой, кто ее видел, — точно знал, где находится Скалистый предел, во всяком случае, до тех пор, пока его путь пролегал в стороне от низин и ущелий.