Готическая коллекция
Шрифт:
Ура!!" Особенно когда я этого немца-пастора, как сегодня, вижу.
Они подошли к пруду. Катя замерла: перед ними было неподвижное черное водное зеркало, обрамленное, как рамой, камышами. Старые ветлы на том берегу склоняли свои ветви. Солнце припекало все сильнее, и над водой поднималось легкое облачко теплого тумана. Казалось, вот-вот эту неподвижную зеркальную гладь, отражающую в своей темно-зеленой глубине небо в облаках, церковь и прибрежные заросли, рассекут опустившиеся на воду птицы. Лебеди. И непременно черные, потому что именно черных лебедей не хватало этому замшелому тихому пруду, чтобы стать тем самым озером, о котором столько рассказывает старая немецкая сказка.
Катя сняла
— Вода, наверное, как парное молоко. Ты купаться будешь?
Катя зачарованно смотрела на воду.
— А где же обещанные тобой лилии? — спросила она. — Ни одной нет, только ряска. И лягушки молчат.
— Переженились уже, детей воспитывают. — Кравченко нагнулся к сумке. — Придется искать для тебя, моя русалочка, жемчуг на дне.
— Вадя, я тебя прошу, я тебе запрещаю нырять! Какой, скажи, из тебя ныряльщик?
— Какой? Ты меня оскорбляешь. — Он снова извлек свои оранжевые ласты, нежно прижал их к груди. — Да ладно тебе разоряться по пустякам! Я только с маской и ластами попробую. Потренируюсь тут перед морским крещением.
Катя махнула рукой — пусть. Чем бы дитя ни тешилось. А утонет — его проблемы. Она достала из сумки большое полотенце — на нем так уютно загорать. Достала и масло для загара, — А рыба тут, интересно, есть? — Кравченко попробовал ногой воду. — В таких вот церковных прудах раньше карпов разводили. Только я карпов не очень люблю, тиной они отдают..
— Просто ты их не умеешь готовить.
— Можно подумать — ты умеешь. Как тогда осенью с Серегой с рыбалки привезли, с тобой прямо истерика была — чистить не могу, ах, запах, ах, рыбьи кишки… Сам вот этими руками и чистил, и жарил, — Кравченко показал ладони, плюхнулся на траву и начал натягивать ласты.
Катя лениво следила за ним, более не возражая — к чему?
— Мечта детства — целоваться украдкой с пионеркой в камышах. Поп нас немецкий не засечет, нет? — Кравченко, переступая ластами, как гусь, потянулся к ней. — Знойный супружеский поцелуй перед погружением в бездну. Еще, еще, еще один… Э, хватит, довольно, остальные по возвращении на берег. — Он забрал маску и зашлепал к воде.
Он с разбега ринулся в воду, вздымая фонтан брызг.
Бу-ултых! Нырнул — круги по воде. Катя смотрела из-под полуприкрытых век — солнечные блики, стрекоза… А вот кто скажет, есть в этом пруду микробы? Дизентерийная палочка, например?
Кравченко вынырнул, как кит. Показал Кате большой палец и нырнул снова, с силой ударив ластами по воде. Как водяной хвостом. Катя вздохнула — этот сон, приснившийся ночью… В той песенке-считалке в рифму вместо «Кривого» должен был быть «Водяной».
Так пели пацаны у бара: «Водяной, не плыви в волнах за мной».
Кравченко вынырнул, взмахнул руками и снова нырнул. Снова вынырнул, сорвал маску. Катя приподнялась — что там еще такое? Кравченко мощными взмахами греб к берегу. На черной воде позади него появились пузыри. Они возникали и лопались и снова возникали с бульканьем, словно что-то медленно всплывало из глубины, со дна.
Катя встала Кравченко уже шел по пояс в воде к берегу. На лице его были испуг и отвращение.
— Что там? — спросила Катя. — Что стряслось?
И тут на поверхности пруда с шумом и бульканьем показалось что-то темное. Катя вытянула шею, разглядывая этот странный предмет, и невольно отшатнулась. В центре пруда, как поплавок, колыхалось всплывшее мертвое тело — распухшее, раздутое, обезображенное тленом. Это была утопленница, потому что на этом чудовищном, измененном почти до неузнаваемости водой и гниением теле еще сохранились остатки женской одежды.
Глава 16
ВОЗВРАТ
— Черт! — Участковый Катюшин в сердцах стукнул кулаком по подоконнику — пепельница, доверху набитая окурками, грохнулась на пол.
Катюшина выжили из его маленького кабинета.
Там прибывшие из Зеленоградского отдела милиции оперативники допрашивали Кравченко. С Катей уже побеседовали. Она тихо сидела в приемной опорного пункта и читала копию протокола осмотра места и трупа. Тело и еще кое-какие предметы уже подняли из воды, и приезжим милиционерам помогал в этой малоприятной операции срочно разысканный в поселке Иван Дергачев. Для этого ему пришлось облачиться в свое водолазное снаряжение. Копию протокола после завершения осмотра Катюшин забрал себе и, прочтя сам, вручил на ознакомление и Кате. Вручил, даже не дождавшись просьбы с ее стороны.
Все время, пока Катя читала, на улице перед опорным пунктом нервно переминались с ноги на ногу Линк, тоже приглашенный в качестве очевидца на беседу, и Сергей Мещерский. Его отыскал у развалин орнитологической станции кто-то из приезжих милиционеров и привез для того, чтобы Мещерский мог переводить Липку, от волнения разом перепутавшему все русские слова.
Катя оторвалась от протокола.
— Как ее звали? — спросила она Катюшина.
— Светлана Пунцова. Судя по всему, это именно она, — Катюшин потянулся к своей папке, которую забрал из кабинета, порылся в ней и показал Кате небольшую фотографию, сделанную явно для паспорта или какого-то другого документа. — Вот она. Из нашего поселка, ученица девятого класса. Так же, как и вторая потерпевшая, Вика Охрименко, восьмиклассница, дочка здешнего фельдшера. А первая девушка была из Рыбачьего — Даша Нефедова. Тело Охрименко мы так и не нашли. А тело Нефедовой было найдено шестого апреля на берегу, примерно через две недели после того, как она пропала из дома. Мужики из поселка случайно наткнулись. Видят — чайки кружат над чем-то, кричат, дерутся. Думали, рыба, а это… Там тоже Баркасов Семен Семенович был, как заорет:
«Утопленница!» Тело-то, видно, на берег штормом выбросило. Тут у нас с конца февраля сильно штормит, ну, значит, только поэтому и повезло, что тело вообще обнаружили.
— И у Нефедовой тогда было то же самое? — спросила Катя. — Такие же повреждения?
Катюшин мрачно кивнул. Катя опустила глаза На заполненные страницы. Всего три часа назад она видела то, о чем сейчас читала. Видела, как работает с этим и описывает это судмедэксперт. Кравченко не смог на это даже смотреть. Линк, сразу же, как только милиционеры достали из воды труп, увел его в церковь. Они сидели там на груде стройматериалов вместе с теми самыми школьницами, которые приехали на автобусе. Оказалось, что все они из Рыбачьего и приехали на занятия бесплатного кружка немецкого языка, организованного Линком в помещении церковного флигеля. Милиционеры попросили Линка не выпускать девочек до тех пор, пока на берегу не кончится осмотр. Детей не хотели пугать. Но девочки и сами не стремились из церкви на улицу, они и так были до смерти напуганы. Катя помнила, как они все дико завизжали, увидев это в воде, когда высыпали вслед за Линком из флигеля на ее крики о помощи.
— Патологоанатом говорит, что, судя по состоянию кожных покровов, тело пробыло в воде никак не больше трех недель. — Катюшин наклонился и через Катино плечо ткнул в постоянно упоминавшееся в протоколе осмотра трупа слово «жировоск». — А Пунцова пропала третьего июля. Как раз и выходит. — Его палец заскользил по строчкам: «Механические телесные повреждения.., множественные повреждения посмертного характера…», «отчленение.., полное отсутствие голеностопного отдела.., вскрытие брюшной полости от подреберья до лобковой области…»