Готика. Становление
Шрифт:
– Успокойся сейчас же! Нам он ещё нужен для переговоров!
– Больше нет… – коварно улыбнулся Ворон, надевая талисман, – с этой вещицей ни один маг огня не посмеет мне перечить.
– Поясни! – недовольно приказал Гомез, – что за прок нам от этой безделушки.
– Это не просто безделушка, – возразил Ворон, – это ключ к нашему будущему, нашей свободе от мнения магов огня! Будучи защищённым этим амулетом, мой отец убил немало этих мерзавцев!
– За что в конце концов поплатился жизнью, – буркнул Гомез.
– И потому у меня давний счёт к магам, который я и хочу, наконец, свести.
– Ты хочешь сказать, что это, действительно,
– Без сомнений! – с азартом проговорил Ворон, – конечно, я был тогда ещё мал, но эту вещь запомнил хорошо. Отец не расставался с ним ни днём, ни ночью, и даже во сне сжимал его в кулаке, в то время как другую руку держал на кинжале. Конечно, это уже было в годы восстания… После того, как мою мать убили.
– Ты хочешь сказать, что всё это время он был здесь, у магов огня, прямо у нас под носом?
– Возможно! В таком случае кто-то из них и есть убийца моего отца! Наверняка это этот подлец Корристо! Когда я покончу с магами, то отрежу голову этой сволочи и посажу на кол!
– Не забывайся! – схватил Гомез своего советника за грудки, так что Ворон заплясал на носочках, – всё это станет возможным не раньше, чем я разрешу тебе! Какую неуязвимость бы не давал тебе этот талисман к огню, мой меч отрубит твою башку всё также легко.
За спиной Гомеза неожиданно выросли двое телохранителей. Они молча стояли, не вмешиваясь в происходящее, но было ясно, что в любую секунду они готовы обнажить клинки.
– Прости… Я зарвался, – проскрежетал зубами Ворон, после чего Гомез ослабил хватку.
Ворон быстро оценил ситуацию, снял амулет и протянул Гомезу со словами:
– Я мечтаю лишь о том, чтобы лично покончить с магами, но если ты прикажешь…
– Другое дело, – перебил Гомез, – впредь не забывай своё место. Позволить неуважение я не могу никому, иначе каждый начнёт творить, что ему вздумается. Можешь оставить этот артефакт себе – я уважаю право наследования. Также маги в твоём распоряжении – убей их и делай с телами всё, что пожелаешь. Они должны ответить по заслугам за неповиновение, а каторжане увидеть нашу силу. Допускать слабость сейчас нельзя. Но оставь пока в живых Мильтена. Он всё равно связан, и кто знает, быть может, ещё окажется нам полезен.
– Благодарю, я не разочарую, – склонил голову Ворон, – а Мильтен уже успел оказать нам неоценимую услугу, принеся амулет.
– Арто! Шрам! – быстро соберите десяток людей, – крикнул Гомез уже успевшим отойти телохранителям. И, обращаясь к Ворону, добавил:
– Я возглавлю отряд у входа, а ты, надев амулет, отправишься внутрь и отомстишь за отца. Для верности за тобой пойдут полдюжины стражников с заряженными арбалетами, – никто не должен успеть сбежать.
– Поддержка не помешает, – улыбнулся Ворон, – но вместо того, чтобы лезть напрямую и вести наших людей на убой, есть предложение получше, – он порылся в моих раскиданных по столу вещах, взял одну из рун, покрутил её в руках, осмотрел и оскалился ещё более противной ухмылкой, – когда штурмовой отряд будет готов, пусть отвлекут внимание, сделав вид, что хотят переговоров. Я же с помощью этой руны перенесусь прямо в обитель и ударю им в спину. Всё будет кончено с минимальными потерями с нашей стороны.
– Отличный план! – похлопал Гомез своего советника по плечу, – но ты уверен, что сможешь воспользоваться руной?
– Это легче, чем многие думают. Отец успел передать мне кое-что из своих знаний, да и потом, во время заточения в монастыре я успел кое-чему научиться, подглядывая за
– Тогда не будем терять времени!
Я слушал разговор баронов будто в кошмарном сне. Казалось, что вот-вот наваждение должно развеяться, и я проснусь в своей кровати в обители, как ни в чём ни бывало. Я зажмурился до боли в глазах, но ничего не изменилось. Гомез и Ворон направились к выходу, готовясь исполнить свой кровавый план. Я остался в одиночестве лежать на ковре. Главный зал пустовал, но я был связан так крепко, что не мог даже приподняться, чтобы дотянуться до стола и попытаться разрезать путы столовым ножом или использовать одну из своих рун. От отчаяния слёзы навернулись на глаза – я осознал, что лично подписал смертный приговор магам огня.
В тумане, заволакивающем мой взор, я чуть не упустил, как из оружейной, опасливо осматриваясь по сторонам, бесшумно выскочил человек. Убедившись, что зал пуст, он бросился ко мне и быстрыми уверенными движениями разрезал путы:
– Ну же! Вставай, Мильтен! – сказал Диего, буквально встряхивая меня и ставя на ноги, – кажется, это твоё, – указал он на раскиданные по столу руны и бутыли с эликсирами.
Я молчал, ещё не придя до конца в себя. Передавленные руки еле шевелились, а ноги с трудом держали на ногах:
– Что происходит? – пролепетал я.
– Нет времени объяснять! – громким шёпотом отрывисто бросил следопыт, – благодари Инноса, что я здесь. Хватай руну и прочь отсюда! Надеюсь, ты в состоянии творить заклятья? – глянул с опаской на меня призрак. – Какая из рун для телепортации?
– Вон та, – показал я, трясущейся рукой.
– Прочь отсюда! Немедленно! – чуть не крикнул Диего, сгребая обратно в мешок мои пожитки. Следопыт всунул мне в одну руку мешок с вещами, а в другую руну телепортации.
– Увидимся на старом месте встречи! Только не высовывайся!
С этими словами Диего бросился к выходу из зала баронов. Только сейчас я понял, как он рискует, освобождая меня.
– А как же ты? – бросил я вслед, но он уже скрылся в дверном проёме.
Мысли путались, но каким-то чудом я всё же смог заставить руну работать. Если бы не чёткие указания Диего, я бы ни за что не успел сбежать. Когда меня охватила сопутствующая телепортации голубая дымка, я увидел, как в комнату из кухни заходит Бартолло. Он что-то закричал, но меня уже там не было.
Глава 105. Беспощадность
Приземление после телепортации не было мягким. Ноги подкосились, и я упал на колени, едва удержавшись руками и избежав удара головой о каменный пол. На этот раз мне не удалось сдержать приступ тошноты, сопровождающийся жуткой головной болью. Казалось, что череп сейчас треснет, а его осколки разлетятся по стенам этого жуткого тёмного каземата. Когда приступ утих, я сел и трясущимися руками стал копаться в мешке со своими пожитками. К счастью, бутыли с эликсирами отличались не только по цвету, но и на ощупь – это было сделано специально на случай непредвиденных обстоятельств. Нащупав нужную склянку, я выпил её содержимое, смочив немного и затылок тоже. Кожу защипало, а желудок скрутило в очередном рвотном позыве. Я напряг все свои силы, чтобы сдержать тошноту – зелье обязательно должно было впитаться. Лёг на каменный пол и, невзирая на холод, остался лежать на протяжении четверти часа. Мыслей не было – думать было выше моих сил. Только когда зелье подействовало, и неведомый кузнец перестал с садистским упорством бить мою голову молотом, я, наконец, поднялся на ноги.