Готика. Становление
Шрифт:
– Практически. Осталось подождать, пока Риордан и Сатурас пойдут навестить Кроноса. Ты же не собираешься в таком виде проходить у всех на виду через главный зал? Не хотелось бы, чтобы наш план раскусили раньше времени.
– Я как-то об этом не думал, – немножко смешался Везунчик.
– Побудь здесь немного, пока Сатурас не уйдёт. Я буду ждать тебя у рудной горы. Для меня проход открыт в любое время.
– Договорились.
Путь в глубину по тоннелям показался мне вечностью. С каждым шагом я был всё ближе к цели, но всё меньше уверен в успехе затеянного предприятия. Вопросы наваливались один за другим, и мне приходилось вновь и вновь
В темноте пещер лишь слабый огонёк освещал мне путь, и у меня не было никакого желания делать его ярче. Я практически отождествлял себя с этим неярким светом, блуждающим во тьме. Наконец, тропа подошла к концу, и я, пройдя под землей почти под половиной Нового лагеря, остановился у входа в закрытый решёткой зал. Свет снаружи пробивался сюда и отражался от рудных самородков и слитков, которые были свалены в огромную гору, высотой с человеческий рост.
Везунчик не заставил себя долго ждать. Облачённый в рудный доспех, он выглядел торжественно и сосредоточенно. Можно было поверить, что сам Робар Великий воскрес и явился сюда в эту тяжёлую для Миртаны минуту.
– Ты готов? – спросил я.
– Да, – коротко ответил он и протянул мне свиток, на котором, как он думал, было записано заклинание.
Я сосредоточился на вычерченных на бумаге рунах, а Везунчик взял в руки Уризель, сделал шаг в сторону рудной горы, на мгновение остановился и обернулся на меня. Я кивнул, обозначая свою готовность. Он кивнул в ответ и, больше не оборачиваясь, начал карабкаться на вершину. Когда он занёс меч, чтобы вонзить его в руду, я невольно затаил дыхание и поднял над собой свиток, хотя в этом и не было особой необходимости. «Только бы всё сработало», – пронеслось в голове.
В следующее мгновение меч, высекая искры, погрузился в рудную гору. Эти искры послужили запалом, пробудили меч от многовекового сна. Алчный камень в клинке почуял лакомую добычу, и энергия хлынула в него неконтролируемым потоком. Так, разбрызгивая во все стороны, пьёт умирающий от жажды человек, добравшийся на последнем издыхании до заветного оазиса. Магические потоки закрутились вихрями, вспенились и вспучились, как море во время шторма. Если бы стихия вышла из-под контроля, то отголоски этого буйства, должно быть, ощутили бы даже маги в Хоринисском монастыре, расположенном за десятки миль. А жители лагеря, даже не чувствительные к магии, могли бы умереть на месте или сойти с ума. Единственный, кто стоял на пути у взбесившейся силы, был я – маг третьего круга, судорожно сжимающий в руках бесполезную бумажку.
Да, свиток был бесполезен. Но лишь до тех пор, пока сила руды не коснулась его. Стоило ей дотянуться до начерченных Ксардасом рун, как они ожили, наполнились энергией и начали свою работу. Я тоже не стоял истуканом, всеми доступными мне мысленными усилиями визуализируя копии этих рунных образов по всему периметру рудной горы, стараясь сфокусировать энергию, не дать ей прорваться сквозь какую-нибудь брешь. И у меня получилось. Первозданная сила земли ударилась в незримый, воздвигнутый мной и Ксардасом барьер. Энергия
Везунчик стоял в самом центре стихии. Меньше всего мне хотелось бы оказаться на его месте. Оставалось лишь уповать, что рудные доспехи выдержат. Молнии чистой магической силы вихрились вокруг него, но обтекали броню, не трогая облачённого в неё человека. Без сомнений, доспехи были зачарованы неведомым магом неслыханного умения. Наложение чар на одежду и снаряжение практиковалось и сейчас, но ни один известный мне артефакт не был способен противостоять напору такой мощи. Впрочем, значительную защиту обеспечивал и сам Уризель, снимая и впитывая магический заряд с держащего его человека. Камень в мече упивался силой.
Не знаю, сколько времени продолжалась зарядка. Возможно, минуту, а может и вовсе несколько секунд. Но мне это время показалось вечностью. В течение ритуала у меня не было возможности сомневаться в успехе – всё внимание было сосредоточено на поддержании магической защиты. Я был собран как никогда. И справился. Когда Уризель втянул в себя последнюю искру силы, Везунчик вытянул меч из теперь уже практически бесполезной кучи рудных самородков и слитков. Гора поблёкла и истощилась. Умерла. Зато камень в Уризеле сиял голубым светом, словно новорожденная звезда. Теперь он хранил всю силу рудной горы. А если быть точным, то хранителем этой силы теперь был владелец Уризеля.
Не успели мы вздохнуть с облегчением, как сверху что-то заскрежетало. Над решёткой нависали три фигуры, облачённые в синие мантии. Кронос, Риордан и Сатурас были вне себя от гнева и удивления. Сатурас заметил и меня, от его взгляда становилось не по себе. Стало ясно, что просто так случившееся мне с рук не сойдёт. Я поспешил спрятать в карман свиток с посланием Ксардаса – он ещё должен был пригодиться. Везунчик же выдержал испепеляющий взгляд Сатураса, иронично пожал плечами, улыбнулся и направился ко мне. Дело было сделано.
Глава 120. Спираль судьбы
Круг замкнулся. То, что началось с выступления против магов и воли короля, также и кончалось. Опять скрытность, опять магическая руда… Простой охотник, молодой идеалист, желающий побороть очевидную несправедливость и жестокость, за прошедшие годы сильно изменился, и сам, как ни парадоксально, стал магом. Однако есть вещи, которые никогда не меняются. И кем бы я ни был, где бы ни оказался, ничто не могло заставить меня поступиться принципами.
В этот раз я был на одной стороне с магами воды, хотя они имели полное право считать иначе. Мы все хотели одного и того же – разрушения барьера над долиной рудников. Чародеи заплатили высокую цену за его создание – сами попали в его плен и ощутили свою беспомощность. Благодаря этому опыту они должны были понять свои ошибки, понять, что диктатура и принуждение не могут быть ключом к победе, что это не тот путь, которым должны идти люди, почитающие Инноса и Аданоса. Что касается Корристо, он не усвоил урок, продолжил считать себя выше других, и судьба вынесла ему суровый приговор, заодно захватив и тех, кто следовал за ним. Из всех магов огня лишь я один рискнул мыслить иначе, открыто высказать своё мнение и пойти наперекор магистру. И потому я остался жив. Только теперь, сидя возле рудной горы, прислонившись к холодной каменной стене, я начинал осознавать суть и скрытую логику происходящего. Впрочем, времени на раздумья было не много.