Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
Шрифт:
В доме Квизенберри к телефону подошел лакей.
— Будьте добры, позовите Эрика Квизенберри, — сказал Джонни в трубку. — Передайте, звонит Флетчер.
После продолжительной паузы в трубке послышался голос Эрика:
— Слушаю вас, мистер Флетчер!
— Я только что узнал от полицейских, что «Говорящие часы» возвращены. Как их вернули, мистер Квизенберри?
— Это-то и есть самое удивительное, мистер Флетчер! Вчера они пропали из сейфа, а сегодня утром
— Мистер Квизенберри, вы сегодня заглянете к себе в офис?
— Непременно! Как только закончу дела с полицией.
— Я заскочу к вам где-то во второй половине дня. Думаю, тогда смогу сообщить вам нечто важное.
— А при чем тут вы? То есть мне хотелось бы знать, почему вы принимаете во всем этом такое живейшее участие? Вы не…
— Я старый друг Тома Квизенберри, — прервал Джонни Эрика. — До скорого, мистер Квизенберри.
Он рывком повесил трубку. Выходя из табачной лавки, Сэм Крэгг обронил:
— Странно все это! Вор возвращает часы после того, как из-за них убил человека.
— Сэм, это не только странно — это просто в голове не укладывается! Если только… если только часы вообще пропадали.
— Думаешь, их стибрил сам Квизенберри? Впрочем, почему бы и нет?
— Все может быть! Эрик приобрел хватку. Вчера вышвырнул жену, а сегодня с треском вышиб Теймерека. Два поступка, на которые раньше у него бы духу не хватило. Хотелось бы знать, не была ли кража часов способом вывести на чистую воду Бониту? Кажется, недооценил я его!
— У него шуры-муры с мамашей Дайаны Раск, — сказал Сэм. — А у этой дамочки вид такой, словно у нее в позвоночнике железный стержень.
— Может, она и его дух укрепила. И все же… Такси!
— Опять такси? — воскликнул Сэм. — С нашими-то финансами?
— Там, откуда мы их взяли, есть еще. Водитель, угол Лексингтон-авеню и Шестидесятой!
Глава 19
К полному замешательству Сэма Крэгга, Джонни отвалил таксисту доллар сорок центов.
— Чего ради швыряться деньгами? — пробурчал он.
— Ради часового магазина на той стороне. Подожди здесь. Я пойду туда один.
Перейдя через дорогу, Джонни вошел в антикварную лавку. При виде его хозяин воскликнул:
— Вернулись, а? Что вы сегодня хотите?
— В общем, рассчитываю получить кое-какую дополнительную информацию. Для той статьи…
— Какая статья? Какая газета? Вчера после вашего ухода я вспомнил кое-что интересное, что могло бы вам пригодиться, и позвонил в «Блейд». Догадываетесь, что мне ответили?
— Догадываюсь. — Джонни состроил гримасу. — Хорошо, делаю откровенное признание. Я сыщик и в данный момент занят делом Квизенберри.
—
— Какой другой?
— Сыщик, который заходил после обеда. Своего имени он не назвал.
— Как он выглядел?
— Обыкновенно. — Часовщик пожал плечами. — Формы на нем не было.
— Что он хотел узнать?
— А разве вы не из одной конторы?
— По этому делу работают полдюжины сотрудников. Возможно, к вам заходил Снодграсс. Скажите, пожалуйста, вчера вы говорили, что видели «Говорящие часы» на выставке. Наверное, вы также слышали, что именно они говорят?
— Голосок у них не очень приятный. Слишком тоненький…
— Я слышал их всего один раз, и меня интересует, какой текст они произносят… скажем, в три часа?
Часовщик задумался:
— Не припоминаю ничего особенного. Я слышал их несколько раз в разное время. Ничего необычного. Какие-то банальности…
Джонни вздохнул:
— Может, мне удастся оживить вашу память. В пять человечек говорит: «Пять часов, и день почти закончен»…
— Да, что-то в этом роде. А в шесть — что-то типа «Когда день закончен, наступает вечер».
— А в три? — Джонни нетерпеливо наклонился к часовщику. — Пожалуйста, постарайтесь вспомнить!
— Не получается. Никогда не обращал особого внимания… Шесть часов — это просто, потому что шесть часов считаются концом дня. Вы заставили меня вспомнить, что часы говорят в шесть, произнеся строчку, относящуюся к пяти. Но…
— Да?
Часовщик щелкнул пальцами:
— Возможно, у меня это есть! Да! Теперь припоминаю — два года назад, когда Саймон в последний раз выставлял свои часы, об этом сообщалось… Где-то у меня должны быть журналы… — Он подошел к шкафу, повернул ключ в замке. — Вот они! Номера «Америкэн хоббиист» за последние два года.
Джонни обошел прилавок:
— Позвольте взглянуть?
— Да, пожалуйста. Два года назад съезд проходил летом. По-моему, в июле. Отчет должен быть в августовском номере.
Часовщик вывалил на прилавок стопку журналов, и они принялись рыться в них. Августовский выпуск обнаружил Джонни.
— А, вот! «Выставка часов! — прочел часовщик. — „Говорящие часы“ Саймона Квизенберри». В двенадцать они говорят: «Двенадцать часов. Полдень и полночь. Отдохни, труженик…»
— Три часа! — воскликнул Джонни. — «Три часа. Резец годов у жизни на челе за полосой проводит полосу». [3] — Он оцепенел.
— Шекспир! Да, теперь припоминаю!
3
У. Шекспир. Сонет 60. Перевод С. Я. Маршака.