Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера
Шрифт:
– Я отведу тебя к женам, – согласился Человек.
Листоед подошел к нему и насмешливым жестом провел рукой по животу Человека.
– Они дали тебе правильное имя, – сказал он. – Ты действительно человек, а не один из нас.
Листоед хотел убежать, но Чашка и Стрелок удержали его.
– Я отведу тебя, – повторил Человек. – А теперь отключите ограду и спасите жизнь Миро.
Эндер повернулся к епископу:
– Я не могу этого сделать.
– Я присягала на верность Межзвездному Конгрессу, – сказала мэр, – но сейчас готова нарушить клятву, чтобы спасти жизни тех, кто доверился мне. Я говорю: давайте уничтожим ограду и попытаемся извлечь максимум пользы из
– Если мы сможем проповедовать свинксам… – покачал головой епископ.
– Я попрошу у жен разрешения, когда встречусь с ними, – ответил Эндер. – Большего я не могу обещать.
– Епископ! – крикнула Новинья. – Пипо и Либо уже умерли за этой оградой!
– Давайте снесем ее, – согласился епископ. – Я не могу допустить гибели этой колонии и прекращения Божьего дела! – Он хмуро улыбнулся. – Чем скорее ос Венерадос станут святыми, тем лучше. Нам потребуется их заступничество.
– Джейн, – прошептал Эндер.
– Вот за что я люблю тебя, – отозвалась Джейн. – Ты можешь добиться чего угодно, если я подготовлю почву.
– Оборви связь и отключи ограду. Пожалуйста! – попросил Эндер.
– Сделано.
Эндер подбежал к ограде, взобрался наверх. Перелез. С помощью свинксов перекинул сведенное болью, окаменевшее тело Миро через ограду, юноша упал на подставленные руки епископа, мэра, Дома Кристана и Новиньи. По склону трусил толстый Навьо, за ним шла Дона Криста. Все, что можно сделать для Миро, будет сделано.
Кванда перебиралась через ограду.
– Иди обратно, – приказал Эндер. – Мы его уже перетащили.
– Если вы собираетесь встретиться с женами, я пойду с вами. Вам будет нужна моя помощь.
На это Эндеру возразить было нечего. Кванда спрыгнула с ограды и подошла к нему.
Навьо стоял на коленях у тела Миро.
– Он перелез через ограду? Да уж, в книгах о таком случае ничего не сказано. Это просто невозможно. Никто не может выдержать эту боль достаточно долго, чтобы и голова прошла через поле.
– Он будет жить? – потребовала ответа Новинья.
– Да откуда же мне знать! – огрызнулся Навьо, одной рукой сдирая с Миро одежду, а другой прилаживая сенсоры. – В медицинском институте меня этому не учили.
И тут сетка ограды снова задрожала. Теперь на ней повисла Эла.
– В твоей помощи я пока не нуждаюсь.
– Давно пора кому-то, кто разбирается в ксенобиологии, заняться всем этим.
– Останься. Тебе нужно ухаживать за братом, – попросила Кванда.
– Он и твой брат тоже, – вызывающе ответила Эла. – А теперь нам нужно сделать так, чтобы, если он все же умрет, смерть его не была напрасной.
И все трое медленно пошли в лес за Человеком и остальными свинксами.
Босквинья и епископ долго смотрели им вслед.
– Еще сегодня утром, – сказала Босквинья, – я не могла даже представить, что стану мятежницей до наступления ночи.
– А я и в мыслях допустить не мог, что Голос станет нашим посланником к свинксам, – ответил епископ.
– Вопрос в том, – вступил Дом Кристан, – простят ли это нам хоть когда-нибудь?
– Вы считаете, что мы совершили ошибку? – вскинулся епископ.
– Вовсе нет, – отозвался Дом Кристан. – Мне кажется, мы сделали первый шаг к чему-то по-настоящему великому. Беда в том, что человечество почти никогда не прощает истинного величия.
– На наше счастье, – улыбнулся епископ, – главный судья в этом вопросе – не человечество. А сейчас я должен помолиться за бедного мальчика, ибо медицина, судя по всему, здесь вряд ли поможет.
17
Жены
Выясни, как просочилась
Человек, называющий Эвакуационный флот Вторым Ксеноцидом, явно подпадает под закон о государственной измене, и, если ССК не может найти его и заткнуть ему пасть, я не вижу причин для дальнейшего существования ССК.
В свободное время можешь продолжать изучать файлы, которые мы вытащили с Лузитании. Совершенно бессмысленно поднимать восстание только потому, что мы собирались арестовать двух ксенологов-нарушителей. Ничто в прошлом мэра не предполагало такого поворота событий. Возможно, там произошел переворот, – кстати, просчитай, кто мог бы совершить его.
Петр, я знаю, ты делаешь все, что можешь. Как и я. Как и все остальные. Как, возможно, люди на Лузитании. Но я отвечаю за целостность и безопасность Ста Миров.
У меня на плечах груз, в сто раз превышающий ношу Гегемона Питера, и примерно одна десятая его власти. Не говоря уже о том, что, в отличие от Локка, я не гений. Без сомнения, ты, да, впрочем, и все мы, был бы куда счастливее, если бы нами все еще правил Питер. Я только боюсь, что, прежде чем все это закончится, нам понадобится второй Эндер. Никто не хочет ксеноцида, но, если столкновение все-таки произойдет, мы должны быть уверены, что погибнет противная сторона. Когда дело доходит до войны, человек есть человек, а чужак есть чужак. И вся эта болтовня о рамен тает как дым, когда речь заходит о выживании.
Ну что, ты доволен? Веришь ли ты, когда я говорю, что не «поплыла», не стала мягче? Смотри только сам не размякни. И давай свои результаты побыстрее. Немедленно. Люблю. Целую. Бава.
Человек вел их через лес.
Остальные свинксы легко скатывались по пологим склонам, пересекали ручьи, пробирались через густой подлесок. А Человек всю дорогу исполнял некое подобие танца: взлетал до половины ствола на толстые деревья, гладил их, что-то говорил им.
Его товарищи вели себя куда более сдержанно и только изредка присоединялись к нему в его трюках и выходках. Только Мандачува все время оставался рядом с людьми.
– Почему он так себя ведет? – спокойно спросил Эндер.
Мандачува остановился, явно не понимая вопроса. Кванда быстро «перевела» ему:
– Почему Человек карабкается на деревья, гладит их и поет?
– Он поет им о третьей жизни, – ответил наконец Мандачува. – С его стороны это очень грубый поступок. Впрочем, он всегда был глуп и эгоистичен.
Кванда удивленно поглядела на Эндера, потом перевела взгляд на Мандачуву:
– Мне казалось, Человека все очень любят…
– Великая честь, – кивнул Мандачува. – Он очень мудр. – Тут Мандачува ущипнул Эндера за бедро. – Но здесь он дурак. Он думает, ты окажешь ему честь, дашь ему третью жизнь.
– А что такое третья жизнь?
– Дар, который Пипо оставил себе, – ответил Мандачува. Потом пошел быстрее и догнал других свинксов.
– Ты что-нибудь поняла? – обратился Эндер к Кванде.
– До сих пор не могу привыкнуть к тому, как вы задаете им прямые вопросы.
– Ответы только не очень, правда?
– Мандачува зол – это уже что-то. И злится он именно на Пипо – это еще кусочек. Третья жизнь – дар, который Пипо оставил себе. Полагаю, мы отыщем смысл.
– Когда?