ГП и повелитель дементоров
Шрифт:
– Надеюсь, они с Люпином проводят время столь же весело, - сварливо произнес юноша, бухнув на стол котел.
Некоторое время спустя он обнаружил, что идея действительно оказалась удачной - никакого Снейпа над душой и одноклассников, шумящих под ухом и норовящих случайно спихнуть со стола ингредиенты, а то и котел. Он уже углубился в создание зелья, когда вспомнил, что у него нет паучьих желез, которые сложно было достать в магазине, поэтому зельевар раздавал их ученикам на уроке по мере необходимости.
Вернувшись из подсобки с пузырьком, Гарри обнаружил в классе профессора О'Рахилли, который склонился над его котлом, изучая его содержимое с таким видом, словно это был Омут Памяти. Гарри выругался про себя: не дадут сварить зелье спокойно - не один, так второй!
– Сэр, вам что-нибудь от меня нужно?
– Это прозвучало излишне резко, но возымело свое действие: О’Рахилли оторвался от котла и возвел глаза на Гарри.
– Тут ошибка. Видимо, не то растение.
– Профессор взял лежащий на столе пузырек и понюхал: - Должна быть календула. А это - ромашка.
Гарри застонал:
– Тогда почему эта чертова ромашка желтая? Невилл сказал...
– Иссохла, наверно, - пожал плечами Рахилли. Помедлив, он неуверенно произнес: - Я, конечно, знаю, что ты - не мой сын, как я уже говорил... Но вот что я подумал: мы оказались в похожей ситуации - нам навязывают одну и ту же мысль, не знаю уж, с какой целью. В конце концов, это - не худшее, в чем меня обвиняли. Так что, можешь считать меня своим отцом, если тебе не претит эта идея. А я буду считать тебя своим сыном, пока не появится альтернативы.
Гарри такое решение проблемы отцов и детей порядком озадачило: ему казалось, что здесь все несколько сложнее. Но, поскольку он отнюдь не считал себя знатоком человеческих душ, парень осторожно ответил:
– Честно говоря, я не знаю, каково это - иметь отца...
– А я ума не приложу, что делать с сыном, - улыбнулся в ответ О’Рахилли.
– Так что здесь мы тоже на равных. Не думаю, что тебе будет удобно называть меня отцом, тем более, что я им и не являюсь. Называй меня по имени.
– Спасибо, - только и смог сказать Гарри, после чего выговорил непривычное: - Лоэгайре.
– А теперь посмотрим, что можно сделать с этим зельем.
– О’Рахилли вновь прильнул к котлу.
– Кажется, его еще можно спасти.
Минут через двадцать идиллию прервал профессор Снейп:
– Это что еще за внеочередное собрание? Поттер, какого Мерлина вы тут делаете? Это же кабинет зельеварения!
– Сэр, - не смутился этой бурей чувств Гарри, - если я не ошибаюсь, самостоятельная у меня не отработана именно по этому предмету.
– Уже восемь вечера! Несмотря
– Конечно, я последую вашему совету, сэр, - церемонно кивнул Гарри.
– У меня не может быть других занятий, как только мчаться на пересдачу в любое время суток, когда вам будет угодно, сэр!
– Я всегда считал, что вы - нахал и хам, как все гриффиндорцы!
– Я со Слизерина!
– Это еще хуже! Кстати, как вы разговариваете со своим деканом?!
O’Рахилли присел за одну из парт и принялся наблюдать за дискуссией, в которой возникали все новые и новые аргументы. Вскоре подошел Уолтер и, не добившись никакого ответа от спорщиков, обратился к бывшему подчиненному:
– Что происходит? Признаться, я думал, что мисс Грейнджер пошутила, сказав, что, если Гарри пошел пересдавать зельеварение, то стоит поискать его по крику.
О’Рахилли пригласил Уолтера присесть за соседнюю парту.
– Может, стоит вмешаться?
– встревоженно спросил директор Азкабана.
– Нет, мне интересны результаты. Прежде Снейп всегда выходил победителем в такого рода... диспутах.
– М-да, весьма интересно, - пробормотал Уолтер, в котором, видимо, тоже проснулась рейвенкловская страсть ко всякого рода экспериментам.
Но долго наблюдениями им заниматься не пришлось, так как спорщики вскоре обнаружили наблюдателей и с одинаковым выражением лица «я-вам-не-подопытная-крыса» удалились: Поттер - в коридор, поставив зелье на полку, а профессор Снейп - в подсобку, хлопнув дверью.
Оставшись наедине с O’Рахилли, Уолтер повернулся к нему:
– Собственно, мне нужен был не только Гарри. У меня есть разговор к вам обоим.
Профессор Войны поморщился:
– Предупреждаю, если это - опять про мое отцовство, я все-таки тебя убью.
– К сожалению, про него, - вздохнул Уолтер.
– Но не стоит меня убивать: я еще не воспитал себе преемника, и тебе в этом случае придется разбираться с Азкабаном самому.
– Ладно, ладно, - прервал тираду О’Рахилли.
– Так что ты хотел сказать?
– Видишь ли, род Рафферти - теперь не имеет смысла скрывать, что это мой род - в результате всех этих перипетий остался без наследника. Прямых потомков нет... И не предвидится. Хотя все это, конечно, суета, но боюсь, для кого-то это кажется важным.
Его шурин покосился на азкабанца:
– Неужели кому-то действительно может показаться важной судьба первого рода Ирландии? Воистину странные люди...
– Лоэгайре, пожалуйста, не иронизируй. Я бы с удовольствием забыл об этом вопросе... Но, похоже, для этого нужно его решить. Честно говоря, я собирался усыновить тебя.