ГП. Падение во Тьму

Aye Macchiato

Тем не менее Гарри находил то немногое, чему Лорд выучился у магглов, невероятно впечатляющим. Движения мужчины словно завораживали. Да и босые ноги, свободные брюки, завязанные на щиколотках, и отсутствие рубашки совсем не облегчали ситуацию. Гарри не мог понять, почему, но его буквально очаровали ноги Волдеморта. Могут же у человека быть красивые ноги? Поттер никогда раньше не задавался подобными вопросами, зато теперь знал, что могут, у Темного Лорда. Хотя зеленые глаза ненадолго задержались на этой части тела - обнаженная грудь выглядела куда соблазнительнее. Гарри так увлекся представшей перед ним картиной, что совершенно забыл о собственных упражнениях.

– Боги, вы прекрасны… - эти слова сорвались

с губ юноши прежде, чем он понял, что у него вообще открыт рот. За последние две недели эта фраза тысячи раз крутилась в его голове, поэтому, видимо, его мозг и допустил ошибку, и Гарри озвучил то, что должно было прозвучать лишь в мыслях. Он понятия не имел, как это произошло, и теперь понимал, что сказанного не вернешь.

И тут он почувствовал, как от смущения его щеки полыхнули жаром, а низ живота наоборот окатило холодом от страха, как будут восприняты его слова.

Волдеморт остановился на середине движения и обернулся, с удивленно вздернутой бровью глянув на Гарри.

– Я-я прошу прощения, - выпалил тот, опустив голову.

– Ты делаешь мне комплимент, за который потом извиняешься?
– рассмеялся Лорд.
– Гарри, это нелепо.

– Я просто… имел в виду… Я прошу прощения, если это… противоестественно для вас.

– О чем ты говоришь, Гарри? Почему, во имя Мерлина, твой комплимент должен быть для меня «противоестественным»?

– Эм, ну, я имел в виду свою наклонность, - едва слышно пробормотал Поттер, изучая завязки на своих спортивных штанах.

Прищурив глаза, мужчина изучающе посмотрел на Гарри, прежде чем заговорил:

– Наклонность… я так понимаю, в нынешнее время это эвфемизм слову гей, верно?

Юноша удивленно моргнул. Он иногда забывал, сколько лет человеку, стоящему перед ним. Возможно, что более десяти лет назад, когда тело Волдеморта еще не было уничтожено, в употреблении был совсем иного рода «сленг». Или возможно среди волшебников такой язык вообще не был в ходу? Гарри не знал.

– Э, да.

– Ну, я предполагаю, что сейчас подобные вещи воспринимают несколько легче, чем тогда, когда я учился в школе, - спокойно размышлял Волдеморт.
– Те идиоты, что учились в Хогвартсе вместе со мной, предпочитали называть меня «гомиком». Конечно, никто из них не отличился особой продолжительностью жизни. Хотя у Миртл оказался самый короткий срок, - злая ухмылка искривила губы мужчины.

Челюсть Гарри плавно съехала вниз, и он, словно оглушенный, уставился на Темного Лорда.

«Он только что…?»

– Вы гей?
– и опять это были слова, которые Гарри произнес раньше, чем сам понял, что сказал. Но вопрос уже сорвался с языка, и Поттеру не оставалось ничего больше, как проклинать собственную глупость. Да что сегодня за день такой?

Волдеморт изучающе посмотрел на юного волшебника, прежде чем уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Да, Гарри, я гей. Разумеется, это неизвестно широкой публике, но на пятом курсе я «засветился» перед чрезвычайно любопытным гриффиндорцем, когда в чулане для метел предавался поцелуям с одним юношей. Этот гриффиндорец пытался шантажировать меня - я уверен, ты уже понял, что когда о тебе объявляют подобные факты, это крайне неприятно, а пятьдесят лет назад ситуация была значительно хуже. Я отказался выполнять его требования, но, к сожалению, в то время у меня не было возможностей, которые позволили бы заткнуть его. Так что эта новость быстро разлетелась по школе.

– Хм. Полагаю, его смерть была особенно болезненна, - бесстрастно заметил Гарри.

Ухмылка Волдеморта стала еще шире и злее.

– О, да.

Поттер негромко рассмеялся, но живо представив, как шестнадцатилетний Том Риддл нежничает с каким-то парнем в темном, небольшом чулане для метел, тут же почувствовал, как начинает зарождаться в нем возбуждение.

Это ощущение многократно возросло, когда неизвестный, безликий парень в его мыслях сменился им самим, а шестикурсник Том Риддл вдруг превратился в свою повзрослевшую версию, к которой Гарри за последние месяцы успел так сильно привязаться. Юноша чуть не застонал вслух, когда все его тело вдруг пронзило желание. Поттер быстро попытался выбросить из головы все лишние мысли. Он и так уже смущен сверх меры, и последнее, что ему нужно, так это разгуливать по тренажерному залу Темного Лорда с эрекцией.

Гарри поднял взгляд на озорно улыбающегося ему мужчину. Иногда юноше казалось, что эту улыбку Волдеморт приберегает специально для него. Она наполняла тело Поттера слабостью, от которой подкашивались ноги, а сейчас эта улыбка вкупе с внешним видом и близостью Темного Лорда просто выбивала почву из-под ног. Гарри показалось, что его затягивают сверкающие багровые глаза, что он тонет в них.

«Прекрасен», это слово не могло полностью описать Темного Лорда. Он был чертовски хорош собой. Его близость, сила, самоуверенность, потрясающее тело…

Боги, Гарри хотел коснуться его! Не только почувствовать длинные пальцы в своих волосах, но коснуться по-настоящему. Ощутить кожу Волдеморта под подушечками своих пальцев… Обнаженная грудь мужчины блестела от мелких капелек пота, волосы слегка растрепались, а дразнящая струйка темных волос, начинающаяся от пупка и исчезающая за поясом черных брюк, словно насмехалась над Поттером, заставляя ощущать, как достигшее пика желание сжимается горячим жгутом в животе.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем повернуть голову в сторону и небрежно провести рукой по своим волосам.

И что с того, что Темный Лорд гей? Это не внесет никакой значительной разницы в их отношения. Волдеморт самый сильный темный маг в мире. Гарри же в лучшем случае можно счесть за протеже или ученика. И он очень сильно сомневался, что мужчину сможет заинтересовать костлявый подросток, которому по воле случая пришлось стать вместилищем для частицы души и который проходит обучение только для того, чтобы стать немного опытнее. Для того, чтобы защитить столь бесценный осколок души, необходимо защитить самого носителя, и наверняка Лорд руководствуется лишь этим, обучая его. Эта причина казалась самой логичной, почему Волдеморт тратит на юношу так много времени и усилий. Но даже если отбросить все это - остается значительная разница в их возрасте…

Разочарованно вздохнув, Поттер дернул себя за пряди волос и опомнился, поняв, что снова возвратился взглядом к мужчине. О чем он только думает, позволяя своему воображению обрисовывать подобные картины? Он все равно не в силах предложить Темному Лорду что-нибудь стоящее. Что, если Волдеморта оскорбит подобный интерес с его, Гарри, стороны? Что, если он прикажет юноше убираться? Что, если он не захочет совместно провести это лето? Что, если откажет в уроках? Гарри не сможет пережить это. Все время, что он провел с мужчиной, бесценно для него, и мысль о том, что он окажется не на одной с Лордом стороне, причиняет почти физическую боль. Этот человек слишком быстро стал для юноши кем-то важным. Кем-то большим, чем друг или уважаемый наставник. Сама магия притягивала Поттера к Волдеморту, и это буквально ощущалось так, будто что-то могущественное внутри него зовет его к этому мужчине. Но с какого-то момента просто находиться рядом с Волдемортом стало недостаточно. Ощущение было такое же, как на встречах с компаньоном после встреч с Лордом. Попробовав большее, к меньшему возвращаться уже не хочется, и сейчас, когда Гарри привык к их встречам, он не мог так просто отказаться от них. Но где-то глубоко внутри, на подсознательном уровне, юноша хотел чего-то большего. Не просто встреч - интимности.