Грааль. Мой внутренний Источник
Шрифт:
– скажи пожалуйста, что самого плохого в том, что произошло с тобой?
– самое худшее – это ощущение, что я как игрушка, с которой можно сделать всё, что угодно
– то, что этот человек может сделать всё, что угодно – почему это плохо?
– потому что у меня будто руки связаны, он имеет надо мной власть
– почему это плохо?
– он решает за меня, что будет происходить
– то, что решает он, а не ты – почему это плохо?
– потому что у меня должна быть возможность что-то решать самой. я не хочу,
Здесь я хочу сказать о том, что приведённый диалог чрезвычайно упрощён, и в реальности он происходит, конечно же, значительно более расширенно. Очень важно, чтобы человек, который рассказывает о своей боли, чувствовал отклик, сопереживание. Знал, что его понимают. И процесс этот нужно вести максимально мягко и бережно.
Вопрос "почему это плохо?" воспринимается, как неуместный, лишь в начале консультирования. Затем, уловив суть процесса, клиент, как правило, уже сам начинает автоматически работать с этим вопросом и искать на него ответы, понимая, что это поможет в дальнейшем освободиться от боли.
Если вы обратили внимание – цепочка завершилась упоминанием о свободе. Вернее, мне самой, как психологу, в этот момент понятно, что сценарий пришёл к логическому завершению. Именно потому, что произошло обнаружение ресурса, который потерян, и называется он "Свобода".
Ситуация, в которой человека лишают свободы – однозначно будет восприниматься как болезненная. Просто у каждого это обыгрывается по-разному – кому-то всю жизнь что-то навязывали родители, кто-то мучается от ограничений, которые на него накладывает социум, а кому-то пригрозили, что посадят его в тюрьму, если он будет как-то сопротивляться.
Диалога, который я здесь привожу, на самом деле не существовало (именно в таком виде, в каком он написан) – это собирательная ситуация, сконструированная на основе многих сессий с разными людьми. Я включила в неё одну из особенностей, встречающихся при работе с подобными травмами. Дальнейшие примеры, которые будут встречаться в книге, частично являются примерно такими же реконструкциями, а частично – представляют из себя реальные диалоги, и их главная задача – просто показать вам, по каким именно принципам функционируют подобные схемы.
Ещё важно упомянуть, что травмирующая ситуация никогда не исчерпывается одним сценарием. Даже простейшие бытовые ситуации, как правило, заключают в себе пару-тройку цепочек, а уж если мы работаем с такой травмой, как насилие – тогда речь может идти о многих десятках сценариев боли, страха и стыда… Всё это вкупе составляет огромную сеть, которая опутывает жизнь человека, порождая в ней множество различных проблем. И моя работа заключается в том, чтобы помочь клиенту распутать все узлы этой сети – постепенно, один за другим.
И тогда появляются шансы, что однажды человек сможет вздохнуть свободно и
Давайте рассмотрим ещё один пример.
2. Разбираем прокрастинацию.
– я постоянно откладываю дела, даже если они мне нравятся. всегда нахожу какие-нибудь причины
– а что будет плохого, если не отложить дело, а всё-таки заняться им?
– тогда придётся доводить его до конца
– а что хуже – процесс доведения, или момент завершения?
– завершение хуже
– почему?
– я боюсь завершения, меня там как будто бы ожидает неудача
– почему неудача – это плохо?
– я не вынесу её, это слишком неприятно. неудача для меня катастрофична
– в чём именно заключается катастрофа?
– я буду чувствовать себя лузером, который недостаточно старался, глупым
– почему быть лузером и глупым – плохо?
– я ничего не стою, я никчёмный, неинтересный
– почему это плохо?
– отец всегда требовал, чтобы я демонстрировал ум, успешность. он бывал разочарован, если я допускал какие-то промахи в учёбе или работе. да и сейчас я частенько вижу его выражение лица, когда я в чём-то не оправдываю его ожиданий
– что это за выражение лица?
– крайнее неодобрение
Как видите, неодобрение отца, фактически, является тем блокирующим фактором, который не позволяет клиенту браться за дела и доводить их до конца. В конце каждого дела всегда мысленно "стоит" образ отца, который неодобрительно взирает на своего сына. И страх его разочаровать слишком силён. Проще вообще ничего не делать, чем натыкаться на это болезненное разочарование.
Кстати говоря, подобный диалог вполне может происходить со взрослым мужчиной, лет 35-40, который не только давно не зависит от родителей, но, может быть, даже и похоронил их.
Однако смерть родителя совершенно не означает, что его влияние прекратилось. Наш внутренний мир всегда хранит фигуры важных людей, впечатавшихся в память, и словно продолжает с ними взаимодействовать. Физически отец умер, а в воображении – вот он, живёхонек, и даже взирает с укором и презрением…
Этот феномен я более подробно описываю в главе "Отец и Мать. Роль родительских фигур". Прочитав её, вы поймёте, почему это взаимодействие продолжается, по каким принципам оно строится, и как от него избавиться.
А теперь давайте снова вернёмся к нашему примеру и выделим из него обнаруженную ценность. Как вы уже, наверняка, догадались – это Одобрение. Чрезвычайно важный ресурс, который жизненно необходим. Ради него мы, бывает, совершаем вещи, которые вовсе не хотим делать, на самом деле. А когда не получаем одобрения – тогда теряем стимул к действию, как и произошло в данном примере.
Но не быть же теперь вечно зависимым от одобрения отца, и не сидеть на этой "игле" до скончания своего века?