Грабители (Тени войны - 12)
Шрифт:
– ... И естественно, являясь новым участником рынка артефактов, Имперское торговое агентство очень заинтересовано в создании положительного имиджа, продолжать журчать Джулиан Эйр.
Харченко посмотрел на гостей. Они уныло внимали болтовне Эйра и думали только об одном - сколько им заплатят за молчание. Дураков тут не было, и все прекрасно знали: денег просто так не дают.
– Эй, Джулиан! Ну сколько можно!– закричал еще какой-то парень, которому надоело ждать.
Харченко заметил, как из задних
Между тем тревога оказалась ложной. Молодого человека все устраивало, только хотелось поскорее узнать о размере вознаграждения.
"Жокеи" разочарованно вернулись к двери, а полковник Барнаби сел на место.
– Чего воду толочь, Джулиан? Огласи размеры отступных, и начнем обсуждать.
– Правильно!– поддержали остальные.
– Давай оглашай - не наступайте нашей песне на горло!– прокричал Эрнст, десять минут назад ратовавший за независимую прессу.
– По десять тысяч кредитов на брата!– произнес Джулиан долгожданные слова. Сидящие рядом с ним
Хорст Анжу и Джеймс Макагон напряглись. Они знали, что бюджет выплат ограничен и, если коллеги потребуют добавки, им, столпам журналистики, придется отрезать от своих раздутых премиальных, а им этого не хотелось.
– Ну вот и отлично!– не оставляя времени на дискуссию, воскликнул Джулиан.– Заседание закрыто, деньги начнем выдавать с завтрашнего дня. Все приятного отдыха!
Собрание радостно загомонило, все повскакали с мест и пошли к выходу. Через минуту они уже стояли на лужайке и обсуждали последние события, швыряя окурки и сморкаясь в зеленую траву.
"Ну вот, кажется, и все, - подумал Харченко.– Мы купили этих мерзавцев, и теперь я отправлюсь домой, к Лизе и карапузу Вилли".
Представив своего наследника, Билл заулыбался. Однако тут же он вспомнил Ханну, и ее образ внес в его мысли смятение. Возвратиться к семье - это хорошо, но вот Ханна - с ней придется расстаться.
Впрочем, причин для грусти формально не было - между ними так ничего и не произошло.
"Наверное, поэтому мне так тоскливо", - подумал Билл.
Под раскидистые листья пальмы, где так хорошо грустилось Биллу, нырнул Барнаби.
– Ах вот он где прячется!– воскликнул полковник.– А у меня к тебе дело, Билли.
– Какое дело, Хельмут?– Харченко старался быть приветливым.
– Ну, - Барнаби замялся, а затем все же сказал: - Ты не против, если я трахну твою Ханну? Всего разок, так сказать, на брудершафт.
– А ты с ней уже договорился?– спросил Билл, стараясь говорить как можно спокойнее.
– А куда ей деваться? Здесь я решаю, кому жить, а кому со мной спать...
Харченко почувствовал, как у него в ногах заработали какие-то моторы. Они сильно затрясли его щиколотки,
Круглый Билл резко поднялся со стула и, схватив Барнаби за лацканы пиджака, рывком приблизил к своему лицу.
– Ах ты с-сука! Ах ты ур-род! Главным себя вообразил?!– шипел и брызгал слюной Харченко.– Да у меня мандат на твое устранение, гнида!
Билл размахнулся и влепил полковнику пощечину, потом вторую. Барнаби взвыл, однако сопротивляться не решался, боясь "мандата на устранение".
Харченко отшвырнул деморализованного противника и, выскочив из-под пальмы, натолкнулся на двух "жокеев". Те в страхе шарахнулись в стороны, даже и не подумав его задерживать.
Взбежав на второй этаж, Харченко хотел закрыться в своей комнате и посидеть в одиночестве, однако его окликнули:
– Билл!
Это была она, Ханна. Ее одежда, как всегда, состояла из чего-то невесомого и прозрачного.
– Привет, Билл, - сказала Ханна и подошла ближе.
– Привет, Ханна, - ответил Харченко. В обществе высоких женщин он чувствовал себя некомфортно. Лицо Билла находилось как раз на уровне ее груди. С одной стороны, ему было все хорошо видно, а с другой - хотелось бы быть повыше.
– Ты смешной, Билл, - сказала Ханна и, нагнувшись, поцеловала Харченко в лоб.– Ты хочешь меня?– спросила она таким тоном, каким спрашивают мальчика: ты хочешь на карусель, малыш?
– Угу, - ответил Билл и потупился.
– Ну тогда пойдем - моя комната в противоположном конце коридора. Ты знал?
– Знал.
– А почему же не приходил ко мне раньше?
Билл пожал плечами и виновато улыбнулся. Он нерешительно ступал следом за Ханной и уже заранее чувствовал себя счастливым.
Проходя мимо лестницы, Билл заметил парня, который отчаянно мастурбировал, привалившись к стене.
– Это Герман, сотрудник газеты "СТЫД-Инфо".– пояснила Ханна.– Никакого хулиганства, только сила привычки. Обычно они делают это всей редакцией в обеденный перерыв. У них порнографическое издание, и приходится снимать напряжение.
– Привет, Герман, - поздоровалась Ханна.
– Привет, Ханна, - ответил Герман и помахал ей свободной рукой.
60
Жак Монро спал и видел сон.
Ему снилась буря, которая выворачивала с корнем деревья и, сбивая их в огромный ком, несла дальше, до самого моря. Там ком распадался и тонул в бушующей пучине, а сам Жак неведомым образом переносился на остров.
Этот остров был огромной платформой с опорами, уходящими на самое дно. Жак видел себя со стороны, видел, как он ходил по этой платформе, ровной и блестящей, словно стекло.
И еще он видел собственное отражение. Отражение подмигнуло Жаку и сказало:
– Ну и что, стоило тащиться в такую даль?