Граф из Техаса
Шрифт:
— Возможно. Эти Калдервуды совсем распустились, но вид оружия быстренько приструнит их.
— Честно, Прескотт, ты неисправим!
— А ты прекрасна, дорогая. По-моему, это самое красивое платьице, которое я когда-либо видел в жизни.
— Тебе оно действительно нравится? — она растянула веером широкую муслиновую юбку и сделала перед ним быстрый пируэт.
— Я просто потрясен. Но боюсь, что твоей красотой сегодня вечером будут покорены все мужчины. Ты действительно думаешь, что тебе следует так показывать свою грудь?
Ее руки тут же взлетели
— Видишь ли, фасон этого платья и предназначен для того, чтобы показать красоту женской груди, но если ты считаешь, что оно открывает слишком много…
— Нет, я думаю, что все нормально.
Он пододвинулся к ней поближе, вытянувшись, встал на носки рядом с ней и постарался заглянуть ей за корсет.
— Просто слишком низко не наклоняйся.
— Может, мне следует накинуть на плечи кружевную шаль?
— Да, тебе не помешает взять ее с собой. Просто на всякий случай, ведь ты понимаешь? Сегодня вечером на улице может быть довольно прохладно.
— На улице? Мы будем ужинать на улице?
Прескотт засмеялся.
— Дорогая, никто не ест барбекю в доме — его едят на свежем воздухе.
— Это что, пикник?
— Что-то вроде этого. Знаешь ли, барбекю очень трудно есть аккуратно и не испачкавшись, зато оно отменно вкусное.
— О Боже. Я не думаю, что твоя семья придет в восторг, узнав, что им придется ужинать на траве.
— Но ведь мы не будем ужинать на траве. Мы будем на крыльце. Э-э, я имел ввиду, на террасе. Там уже поставлены столы и стулья, и все готово для сегодняшнего праздника. Миссис Свит по моей просьбе даже нашла нам салфетки. Их нам до конца ночи понадобится немало.
Люсинда покачала головой и собралась было уходить.
— Куда ты идешь?
— Собираюсь подняться в детскую и проверить, что делают дети.
— В этот час они должны уже быть в кроватях.
— Однако это вовсе не значит, как ты прекрасно знаешь, что они действительно спят. Сегодня весь день они были непослушными.
— Это все потому, что им скучно.
— Скучно?
— Да, им совершенно нечем заняться. Я знаю, что мы катали их верхом на лошади пару раз, но большую часть времени они просто сидят в детской, играя друг с другом, иногда им кто-нибудь читает сказки или же они спят. Если бы ты проводила так все дни напролет, я уверен, что тоже бы заскучала.
— Но ведь я стараюсь изо всех сил, чтобы…
— О, это не твоя вина, дорогая. Ты делаешь все, что возможно, и прекрасно справляешься со своей работой. Но все дело в том, что они — маленькие дети. У них очень много энергии, которую необходимо израсходовать, чтобы они быстро засыпали и хорошо спали ночью. А для этого нужно побольше места, где они могли бы побегать, несколько деревьев — полазать, и лужа, где они под настроение могли искупнуться нагишом. Или что там делают маленькие девочки, когда их оставляют одних около лужи
— Ну, здесь много открытого места, но деревьев маловато. А что касается купания нагишом, то они скорее всего моментально подхватят простуду в лужах, находящихся поблизости Рейвенс Лэйера. Ведь ты не хочешь, чтобы они заболела, не так ли?
— Нет, конечно нет. Но большинство детей на деле гораздо крепче, чем выглядят со стороны.
— Но ведь они маленькие девочки, не забывай об этом. Ты не можешь применять к ним жизненный опыт своего детства — ведь ты был маленьким мальчиком. А маленькие девочки и маленькие мальчики устроены по-разному.
— И это делает вас такими особенными, — Прескотт поцеловал ее в кончик носа и развернул лицом к двери. — А теперь беги и посмотри, что там делают наши малышки, я подожду тебя внизу, пока не вернешься.
Люсинда поднялась в детскую и обнаружила, что ее беспокойство за девочек было беспочвенным. Все крепко спали, свернувшись клубком в своих кроватках, и во сне походили на маленьких светловолосых ангелочков. Урсула, которая сама вызвалась присмотреть за детьми вместо того, чтобы прислуживать на «варварском пиру его светлости», как она назвала праздник, организуемый этим вечером, сидела у мерцающей лампы и вязала.
— Вы дадите мне знать, — спросила Люсинда, — если они проснутся?
— M-м, — ответила женщина, не поднимая прищуренных глаз от своего вязания, лишь кивнув головой.
— Спасибо, Урсула.
— М-м.
— Эти дети так дороги его светлости. Будь он сейчас здесь, я уверена, поблагодарил бы вас тоже.
Женщина искоса посмотрела на нее.
— Все дети дороги сердцу, мисс.
— Да, я думаю, что ты права. Я приду еще попозже, чтобы проверить, как у вас идут дела.
— М-м.
Не отвлекая больше Урсулу от ее вязания, Люсинда начала спускаться вниз, чтобы присоединиться к Прескотту. Музыка, смех и звон бокалов донеслись до ее слуха, когда она только достигла второго этажа. Она заподозрила, что Кандервуды или были уже настолько пьяны, что проигнорировали приглашение Прескотта на ужин, который должен был проходить на свежем воздухе, или еще просто не были оповещены об этом. Но, в любом случае, празднество Прескотта этим вечером началось с многообещающего шумного веселья.
Спустившись по лестнице на первый этаж, она направилась к гостиной, где были распахнуты большие двери на широкую каменную террасу. Но какое-то движение под лестницей привлекло ее внимание. Она оглянулась и увидела Харгривса, намеревающегося спуститься вниз в подвал. Было ясно, что он шел туда не за вином. Он уже принес наверх достаточно бутылок, чтобы гостям Прескотта хватило его до конца ночи.
Она уже хотела было окликнуть его, но остановилась, когда увидела, что шел он по-воровски, крадучись и время от времени озираясь через плечо по сторонам, желая убедиться, что его никто не видит. Затем проскользнул в дверь и закрыл ее за собой.