Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники
Шрифт:
Граф молчал, потупя глаза, и думал. Боже мой, как я раскаивался в этот момент за вылетевшую фразу! А ведь сказал ее от чистейшего сердца и по искреннему убеждению...
Что думал в этот момент Лорис-Меликов, сей новый человек, Христос его ведает!.. Только бы не заподозрил меня в гнусной лести!..
Прошло несколько мгновений в молчании. Наконец граф прервал молчание:
— А много дела... много впереди...
— В городе ходит слух, будто здоровье ваше не выносит здешнего климата, что будто вы назначены на пост Кавказского наместника, вместо великого князя Михаила Николаевича? Правда ли это?
— Неправда, — прямо ответил
— Нет, граф, не я, и я не знаю, кто.
— Но вы делали маленькую статуэтку его, что у генерала Исакова?5
— Тоже не я.
— А я почему-то приписывал это вам, она мне очень нравится. Не можете ли для меня сделать такой же экземпляр, я вам дам письмо к генералу Исакову?
— Я с большим бы удовольствием, граф, и генерала Исакова я давно лично знаю, но...
— Что же «но»?
— Но это было бы нарушением интереса автора этой статуэтки...
Не успел я ехце кончить эту фразу, как он торопливо положил мне
одну руку на плечо, а другой взял мою руку:
— Ох, родной, благодарю вас... это у меня из ума вон...
— Я побуду, граф, у генерала Исакова и узнаю, кто автор статуэтки, и затем, если вам угодно, повидаюсь с ним и передам ваше желание; если же автора нет в живых, тогда другое дело...
— Еще раз благодарю...
Тут я вспомнил, не злоупотребляю ли я временем и любезностью хозяина, хотя он ничем не дал этого заметить. Я взял свои шляпу и тетрадку и сделал вид, что желаю откланяться, но он еще задержал меня одну-две минуты, спросив:
— А где ваша мастерская, художник?
Я отвечал, что здесь, в городе эту зиму нет, а что с весны я дезертирую в Париж, где уже нанята постоянная квартира и отделывается мастерская.
— Вот как! — удивился он. — А почему?
— Долго говорить, граф, а я и так отнял у вас слишком много времени...
— Но ведь вы здесь на службе?
— Да, граф, но откуда вы это знаете?
— От вашего товарища, художника Айвазовского, который, как и вы, тоже в морском ведомстве.
— От этой службы, граф, мне ни тепло, ни холодно, т. е. скорее холодно, ибо я, считаясь 22 года на коронной слркбе, последний десяток лет не получаю ни жалованья, ни содержания, ни заказов, ни повышений... Но не думайте, пожалуйста, что этим я жалуюсь вам: я лишь поясняю, что дезертирую за границу и оставляю здешнюю службу, потому что представляю собою зерно, раздавленное жерновом.
— Вот как! — удивился граф, внимательно и серьезно взглянув мне в глаза.
Не понял я, что означал этот взгляд... Но, во всяком случае, фразе моей было придано значение...
Я стал было прощаться, да вспомнил:
— Мною сделана в настоящее время статуя императрицы Екатерины И, копия с моей же статуи, что здесь на Невском, на памятнике. Эту копию сделал я тоже для памятника в г. Ирбите. У нас обычай, всякий публичный памятник, перед отливкой его из металла, представлять на воззрение государя в гипсе. Позвольте просить вас, граф, доложить Его Величеству: желает ли он осмотреть статую и, если желает, то угодно ли Его Величеству, чтобы я выставил ее в одной из зал вокзала Николаевской железной дороги, где удобнее
— Хорошо, я завтра доложу государю. Итак, — продолжал он любезно, подав мне на прощанье руку, — до свиданья, я вскоре приглашу вас.
— Когда мне ждать этого приглашения, ваше сиятельство, через неделю? — спросил я наугад.
— Вероятно и ранее, дней через пять, — проговорил он, ласково провожая меня глазами.
На том я и вышел.
Заехав к знакомым за детьми, возвратился домой в начале 12-го часа ночи; а назавтра, т. е. на самое Рождество, 25-го декабря, сел за эту тетрадку, чтобы на свежей памяти записать первую свою беседу с этим замечательным государственным человеком.
Много на моей памяти есть встреч с высокопоставленными людьми, следовало бы их на досуге записать, хотя бы начиная с покойного Николая I Павловича, Марии и Елены Павловны6, с покойным наследником и со всеми живыми ныне членами императорской фамилии, а в особенности с государем Александром Николаевичем; но эти встречи не идут в сравнение. Из ряда же министров и иных высших властей не царского рода, с которыми судьба сводила меня в более или менее близкие, а часто даже в очень нервные, а изредка и в дружеские сношения, эти сношения ни с кем не начинались так просто и человечно, как с очаровательным Михаилом Тариело-вичем Лорис-Меликовым. У него чуется огонь, энергия... заметно, что из его тучи легко могут вылетать и громы, и молнии, и блистать лучистое солнце! Ровно ничего не жду я от него для себя, лично. Не знаю, может, и дело, по которому я сошелся теперь с ним, не заслужит его протекции, и это было бы для меня горьким впечатлением; но все равно, от этого мнение о нем не изменится и оно таково, что если ждать нам (России) от кого-либо чего хорошего, то это единственно от него...
Сегодня, когда пишу я эти строки, приглашения его я еще не получил.
20 декабря 1880 г. СПб.
Из бумаг покойного академика М.О. Микешина // Вестник всемирной истории. 1901. № 5. С. 1-14.
Микешин Михаил Осипович (1835—1896) — скульптор, академик. Проекты памятников: «Тысячелетие России» в Новгороде (1862), Богдану Хмельницкому в Киеве (1869—1888). Известен как график и иллюстратор.
1 Тюрго Анн Робер Жак (1727—1781) — философ-просветитель и экономист, французский государственный деятель, провел ряд буржуазных реформ; Монтескье Шарль Луи (1689—1755) — французский просветитель, философ-правовед, выступал против абсолютизма; Мирабо Оноре Габриель Рикети (1749—1791) — граф, деятель Великой французской революции, избран депутатом в Генеральные штаты 1789 г. от 3-го сословия.
2 Васильчиков Александр Илларионович (1818—1881) — князь, в 1866—1872 гг. гласный уездного и губернского собрания. В 1876—1878 гг. председатель Петербургского отделения Славянского комитета. Автор работ: «О самоуправлении» (Т. 1 — 3, СПб., 1869—1871), «Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах» (Т. 1—2, СПб., 1876, 1881) и др.; Янсон Юлий Эдуардович (1835— 1893) — профессор Санкт-Петербургского университета. Автор работ: «Сравнительная статистика России и западноевропейских государств» (1878—1893), «Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах» (1877).