Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники
Шрифт:
Размышляя над итогами деятельности начальника Терской области, современный историк пишет: «Российская государственная система разрешила основную проблему, стоявшую перед ней, — непокорное население Северо-Восточного Кавказа с помощью минимального количества израсходованных средств было вовлечено по всем отраслевым направлениям в систему государственного управления России»59. Думается, что «основная» проблема полностью решена не была. Регион еще далеко не во всем был связан с социально-политической жизнью Центральной России. Да и сам автор этого смелого вывода утверждает, что в Терской области почти полностью отсутствовали гражданские медицинские учреждения, органы самоуправления на местах, суд присяжных (мы добавим — действовал шариат), «плохо развивалась сеть учебных заведений»60.
Да, Лорис-Меликов благодаря своим выдающимся административным способностям много сделал в деле стабилизации положения в регионе, стремился осуществить там управление хозяйственной жизнью, приближенное к российским стандартам. Но многовековые обычаи и традиции горцев, их воинственный менталитет, религиозный фанатизм, непрерывное ожидание локальных восстаний — все это не позволяло полностью решить кавказскую проблему.
* * *
В начале 1875 г. между Лорис-Меликовым и великим князем Михаилом Николаевичем произошли какие-то разногласия.. Начальник Терской области, попросив аудиенцию у наместника Кавказа, изложил просьбу об отставке и, вероятно, затронул другие вопросы, высказал какие-то суждения. Известно лишь, что великий князь писал об этом Д.И. Святополк-Мирскому: «Объяснение было предлинное и споров было много». В письме бегло указывалось, что о подлинной причине отставки «можно делать много предложений, но было бы слишком долго их описывать»61. Ясно одно: Михаил Тариелович отказался от временного отпуска для лечения, а добился полного отчисления его от должности. Может быть, для выяснения ситуации нам поможет другое письмо великого князя к Святополк-Мирскому. Из него мы узнаем, что в июне 1876 г. Михаил Николаевич в Эмсе встретился с Лорис-Меликовым: «Назначение его в Туркестан почти дело решенное, но неизвестно, когда именно оно состоится»62. Следовательно, генерал служить был готов, но не на Кавказе, под начальством великого князя?
Так или иначе, но с Терской областью было покончено. В мае 1875 г. Лорис-Меликов был уволен в отпуск за границу для излечения болезни. По «особому Высочайшему повелению» ему сохранялось содержание с мая по ноябрь 1875 г.63 В июне прибыл в знаменитый немецкий курортный город Эмс, находившийся в живописной долине, защищенной с севера и востока лесистыми горами и открытой лишь для южных и западных ветров. Город славился своими целебными водами, хорошим климатом, особенно подходящим для лечения легочных больных. Именно это и определило выбор Лорис-Меликова. К этому времени пятидесятилетний генерал-адъютант, прошедший суровую, полную боевых схваток, командных решений и административной деятельности жизнь, получил простую человеческую свободу — подчинялся только своим духовным потребностям и желаниям. Он много читал, следил за международными событиями, раздумывал о социльно-политической жизни России, о ее внутренней политике.
Во время одной из прогулок Михаил Тариелович встретился с известным славянофилом и общественным деятелем Александром Ивановичем Кошелевым и, назвав себя, прямо заявил: «Я прочел вашу книжку «Наше положение», вполне сочувствую вашим взглядам и желаниям и непременно пожелал с вами познакомиться»64.
Так что же привлекло любознательного генерала в только что вышедшей (Берлин, 1875 г.) книжке, которая в России появиться не могла? Ее автор утверждал злободневное: все произведенные в стране реформы не выполняются, «исполнители законов стесняют их смысл сколько могут и щедры только на ограничения», своими истолкованиями изменяют суть реформ, бюрократия стремится противодействовать союзу государя с народом. По мнению Кошелева, России нужны существенные перемены: «Теперь безусловно необходимо узнавать от самой страны, что ей нужно, чего она желает... Как сама страна, особенно такая обширная, как Россия, не может лично и прямо высказываться, то она должна это исполнять через своих представителей. А потому: учреждение государственного земского собрания или государственной думы — стало необходимостью неотложно-неустранимою»65.
Эта основная идея книги «Наше положение» и вызвала, скорее всего, «полное сочувствие»
«он смотрел на вещи и события как русский гражданин и как человек современно развитый»66.
Через Кошелева Лорис-Меликов тут же на курорте познакомился с историком, академиком М.П. Погодиным. Все вместе они проводили время в беседах. Иногда, по вечерам, Кошелев читал друзьям разделы писавшейся книги «Общая земская дума». К автору возникали вопросы, делались замечания, иногда возникали споры.
Думается, что близкие знакомства с таким политическим мыслителем, как Кошелев, как Погодин (далеко не либеральных взглядов), во многом способствовали расширению идейных воззрений генерала на состояние государственной жизни страны. В дальнейшем мы еще узнаем, как, получив государственную власть, Лорис-Меликов в своих реформаторских планах важное место определял представителям общества67.
Между тем заграничный отпуск пришлось прервать — Лорис-Меликов был вновь востребован. К осени 1876 г. угроза войны с Турцией становилась все более реальной. Кавказский театр военных действий должен был отвлечь силы противника от Балкан. В этих условиях наместник на Кавказе вынужден был вновь прибегнуть к услугам генерала — его срочно отозвали в Россию. Великий князь Михаил Николаевич так объяснил свои действия императору: просил одобрить назначение Лорис-Меликова командующим корпусом, так как он проявил себя не только как военачальник, но и как администратор, что очень важно иметь в виду при «устройстве управления занятой части неприятельской стороны», «никто лучше генерал-адъютанта Лорис-Меликова не подготовлен к этой роли»68.
* * *
Александр II тут же откликнулся. 11 ноября 1876 г. последовал Высочайший приказ о назначении М.Т. Лорис-Меликова командующим действующим Корпусом на кавказско-турецкой границе с «оставлением в звании генерал-адъютанта и по Терскому казачьему войску»69. 7 декабря предписанием великого князя Лорис-Меликову определялся широкий круг обязанностей и полномочий командующего Корпусом. Ему давалась «полная самостоятельность во всех действиях по устройству, расквартированию и боевых операций вверенных ему войск»70. В подчинении генерала оказалось 50 тысяч сабель и штыков, 152 орудия. Предстояло вести военные действия на огромном фронте — 300 верст пересеченной, во многом гористой местности.
Авторитет командующего Корпусом был очень велик: и в войсках, и среди местного населения знали о его заслугах в прошлой войне, о разумных отношениях с людьми различных национальностей. И сейчас, приняв командование, Лорис-Меликов часто вступал в простые разговоры с жителями на их родном языке, пытался заручиться поддержкой и тех, кто стремился продолжить борьбу за свою национальную независимость. Для этого пришлось установить контакты с влиятельными командирами мятежников — они приходили (еще до военных действий) в корпусную квартиру, где им была обещана награда, если их соплеменники будут вести себя лояльно по отношению к русской армии.
Но больше всего вызывала тревогу готовность Корпуса к военным действиям. Осмотрев вверенные войска и обнаружив малочисленность Эриванского отряда, командир Корпуса ходатайствовал перед главнокомандующим великим князем Михаилом Николаевичем об усилении этого подразделения. Затем поручил полковнику Каханову представить соображения о турецких крепостях и способе их овладения — Лорис-Меликов понимал, что наиболее ожесточенные сражения развернутся именно вокруг этих мощных укреплений71.