Граф Сен-Жермен
Шрифт:
Наследник провел здесь два дня и имел несколько интересных встреч.
Четыре дня спустя после окончания Вильгельмсбадского конвента Павел прибыл в Штутгарт. Здесь, в замке Людвигсбург, в присутствии Карла Вюртембергского и Карла Гессен-Кассельского и состоялась ресепция Павла. [443]
Добавим несколько слов о значении этого поистине судьбоносного конгресса в истории европейского масонства. На великом конвенте в Вильгельмсбаде присутствовали 33 избранных делегата, представлявших наиболее авторитетные масонские ложи Европы. Конвент должен был дать ответы на самые злободневные вопросы масонского движения: что представляет собой масонство как таковое, являются ли масоны непосредственными преемниками ордена тамплиеров, разгромленного еще в XIV веке (эту точку зрения особенно отстаивали шведские масоны), должно ли признавать «Неведомых Высших», какова должна быть роль ордена в жизни государства, как должны строиться масонский обряд и масонская иерархия. На все эти вопросы конвент дал ответы, и его решения не потеряли своего значения до сегодняшнего дня. Был утвержден «Исправленный шотландский ритуал» Виллермоза, хотя согласия между различными течениями масонства достичь не удалось. Великого герцога Брауншвейгского избрали верховным Великим Мастером (гроссмейстером) всех провинций масонского ордена, но иллюминаты, назвав себя розенкрейцерами, по сути, поглотили орден «Строгого наблюдения».
443
Следовательно, это посвящение должно было иметь место после 5 сентября 1782 года. Материал взят с сайта:smi/2002/04/10/masonskietajnyrossii/
444
Алхимик Самюель Рихтер, который в 1710 году во Вроцлаве под псевдонимом Синцериус Ренатус (Искренне Обращенный) издал труд «Истинное и полное приготовление Камня Философов братьев из ордена Золотого и Розового Креста» («Die warhhaffie und vollkommene Bereitung des Philosophischen Steins der Br"uderschaft aus dem Orden des G"ulden-und Rosen-Creutzes»), основал в начале XVIII века в Праге орден Золотого и Розового Креста как иерархическое тайное общество, имеющее внутренний круг, опознавательные знаки и секретные алхимические исследования, материалы по которым выдавались только тем, кто достиг высоких степеней, то есть попал в тот самый внутренний круг. В 1767 и 1777 годах под предводительством Германа Фиктульда общество значительно реформировалось из-за политического давления. Его члены заявляли, что лидеры Розенкрейцерского ордена изобрели франкмасонство, и что только им известны тайные значение масонских символов.
Накануне Вильгельмсбадского конвента Карл Гессенский пишет фон Гаугвицу:
«Гэтторп, 12 декабря 1782 г. [445]
Не могу Вам передать, мой дорогой Брат, с каким огромным удовольствием несколько дней назад я получил от моего дорогого Брата письмо, датированное 20-м числом. Я особенно рад тому, что смог лучше узнать Вас благодаря вашему путешествию. Но Вы упрекаете себя в слабости и лености; что я должен на это сказать! Я, который во всех добродетелях, — в понимании ли, в действиях ли, — отстал так далеко от Вас. Все, что я могу и хочу сделать — это в смирении перед Господом все более отдавать ему себя, и верить и понимать, что он пожелает в нужное время все сделать хорошо. Не могу скрыть от Вас: я тешу себя надеждой, что буду иметь радость видеть Вас здесь этой зимой; это доставит мне несомненно невыразимое удовольствие. Итак, я ожидаю Вас спокойно и терпеливо, хотя должен сказать, страстно жажду этого.
445
Письмо цитируется по книге Дж. О. Фуллер, где эта дата явно ошибочна, что очевидно из текста самого письма, в котором сказано, что конгресс в Вильгельмсбаде (16 июля — 1 сентября 1782 года) только предстоит, а также упомянуто, что великий князь Павел не масон (пока); к сожалению, и сама изданная в Гааге в 1988 году книга, и ее перевод на русский язык изобилуют подобными ошибками.
С нетерпением ожидаю новых ритуалов, которые есть у нашего дорогого Брата Виллермоза. Он вышлет их, как только они будут приведены в порядок, и прежде чем кто-либо другой увидит эти ритуалы, я хотел бы, чтобы Вы просмотрели их и поправили; потом, в Вильгельмсбаде, мы сможем просмотреть их вместе с Вами и герцогом Фердинандом.
Все стремление Конвента должно быть, во-первых, направлено на то, чтобы дать всей системе, или ордену объединенных [квадратов] подходящую и приемлемую форму, которой смогут воспользоваться все Братья. Во-вторых, путь через орден к истинной мудрости должен быть определен таким образом, чтобы оставаться изолированным и секретным для тех, кто не желает иметь с ним ничего общего, откуда следует, в-третьих, что новый ритуал должен быть составлен таким образом, чтобы само расположение ступеней направляло Братьев по этому пути. В-четвертых, направление душ к нашему Господу и Спасителю, которое не было сделано правильно ни в малейшей степени. В-пятых, собранные Вами, дорогой друг, секретные инструкции, — первые две ступени нашего нового ритуала не только содержат их в скрытой форме, но в них внесено и высшее озарение для всей нашей Системы, и некоторые из наиболее значительных Братьев в каждой провинции будут посвящены в них.
Бог видит, я не знаю, что еще можно сделать, и что мое самое горячее желание для Вас и для всех Братьев — чтобы к ним присоединились [не поддается прочтению], чтобы принять Мудрость Востока; что я ищу Бога и ничего другого, нет! Конечно, нет! По слабости, а также честности сердца, я верю, вместе со Св. Павлом, («Послание к Римлянам», VII, 38–39), что ничто не может отлучить нас от любви Божией во Христе [446] .
Я уже сообщал Вам, дорогой друг, что беседовал с великим князем [447] и нашел в нем благочестивого, понимающего знатока своей религии, [448] которого там считают обладающим глубокими знаниями в масонстве, хотя он и не франкмасон. Он замечательный человек, я уверен, он станет истинным учителем мудрости своей эпохи. Я люблю его беспредельно.
446
По-видимому, принц Карл цитирует немецкое издание Библии, в котором нумерация стихов и текст несколько отличается от официально принятого в Великобритании и от синодального издания, где это место находится в главе 8, стихи 38–39.
447
Титул наследника российского престола, сына Екатерины, будущего царя Павла I, с которым принц Карл несколько раз встречался.
448
Духовником и наставником царевича был один из лучших русских проповедников и богословов, архимандрит, а впоследствии — митрополит Московский Платон (Левшин). Благодаря его пастырскому труду и наставлениям в Законе Божием Павел Петрович на всю оставшуюся короткую жизнь сделался глубоко верующим, истинно православным человеком.
Лекарства [буквально, рвотные], высланные вчерашней почтой, уже на пути к Вам; я буду высылать их Вам так часто, как Вам будет нужно.
Мое почтение Вашей супруге. Моя жена передает Вам обоим привет. Я всегда с нетерпением жду Ваших писем, поэтому пишите мне. Обнимаю Вас, дорогой друг, и остаюсь навсегда связанный с Вами священными узами Брат Карл».
Это единственное письмо, по поводу которого можно быть уверенными, что это оригинал, причем написанный собственной рукой
Лучше дадим слово той самой Изабель Купер-Оукли, которую Фуллер опровергает в этой цитате, но которая, однако, очень глубоко изучала этот предмет и опубликовала по истории масонства не менее восьми работ, и автору приводимого ей свидетельства австрийскому писателю А. де Майи:
«Нет никаких сомнений в том, что граф Сен-Жермен, помимо всего прочего, был также и розенкрейцером. Масонская и мистическая литература прошлого столетия изобилует всевозможными доказательствами его тесных контактов с выдающимися розенкрейцерами Австрии и Венгрии. Это мистическое движение возникло, главным образом, в государствах Центральной Европы. На всем протяжении истории под покровом различных религиозно-мистических течений этот орден стремился к распространению Священной Науки и Знания, в которые были посвящены некоторые из его Высших Наставников, выполняя тем самым завет единой Великой Ложи, призванной к управлению духовной эволюцией человечества. Доказательств существования Учения, которое оставил нам Сен-Жермен, — великое множество, и некоторые из них цитируются госпожой Блаватской с упоминанием о некоем «Зашифрованном Розенкрейцеровском манускрипте», [449] принадлежавшим нашему мистику. Она отмечает также совершенно восточный характер взглядов, которых придерживался Сен-Жермен. Тот факт, что Сен-Жермен обладал этой очень редкой рукописью, доказывает занимаемое им положение.
449
Тайная доктрина, II. С. 212, 3.
Вернемся к «Тайной доктрине». [450] Мы обнаруживаем, что он обучал «Числам» и их значениям, и это важное обстоятельство связывает его с Пифагорейской школой, учение которой было чисто восточным. Эти эпизоды представляют глубочайший интерес для исследователя, ибо они подтверждают наличие единства в, казалось бы, невообразимо далеких друг от друга духовных обществах, внешне и по названиям различных, однако по сути благих устремлений имеющих между собой очень много общего. Вполне очевидно, что Сен-Жермен посещал многие из них, неустанно проповедуя и наставляя. О его постоянных контактах с масонскими кругами в нашем распоряжении имеется достаточное количество свидетельств. Согласно Каде де Гассикуру [451] наш мистик являлся странствующим тамплиером, путешествовавшим от ложи к ложе с целью установления и укрепления между ними духовных связей. Эту работу, как известно, Сен-Жермен проводил для парижского отделения «Рыцарей Храма» [452] . Результаты дальнейших исследований подтверждают тесные его связи с «Asiatische Br"uder» или «Рыцарями Святого Иоанна-Евангелиста» из восточной Европы, с «Ritter des Lichts» («Рыцарями Света») и многими другими розенкрейцеровскими обществами Австрии и Венгрии, а также с парижскими «мартинистами».
450
Там же, II. С. 616, 617.
451
Cadet de Gassicourt, Le Tombeau de Jacques Molai, p. 34 (Paris, 1793).
452
Поль Шакорнак опроверг это утверждение: во-первых, приведя точную цитату, показал, что Изабель Купер-Оукли неправильно поняла слова автора и на самом деле речь шла о странствующем члене капитула иллюминатов (которым в 1785 году при аресте руководителя баварских иллюминатов Адама Вейсгаупта приписали роль зловещей секты ниспровергателей тронов и разжигателей революции); во-вторых, Каде де Гассикур, согласно Шакорнаку, впоследствии отрекся от своих писаний.
Все эти многочисленные организации необходимо рассматривать отдельно и поподробнее. Однако в настоящее время они упомянуты нами с единственной лишь целью — показать круг организаций, сложившийся усилиями Сен-Жермена в деле объединения этих независимых обществ в единое целое, способное, по его мнению, добиться наилучших результатов в достижении духовных целей. Один австрийский автор [453] в недавней своей статье пишет:
«В масонской и розенкрейцеровской литературе часто обнаруживаются намеки на существование тесных связей Сен-Жермена с тайными обществами Австрии. Одним из приверженцев Сен-Жермена в Вене был граф Й. Ф. фон Куфштайн. В ложе, которой он руководил, постоянно проводились магические собрания (в доме принца Ауэрсбергского), длившиеся по обыкновению с одиннадцати часов утра до шести вечера. Сен-Жермен присутствовал на одном из таких собраний и выразил свое удовлетворение проделываемой обществом духовной работой.
453
См.: Mailly A. de, Der Zirkel, March 1st. 1908.
…Многими мистическими братствами он рассматривался как «Obermohr» и благоговейно считался существом высшего порядка, причем каждый верил в его «внезапное» появление и, равным образом же, в его «внезапное» исчезновение. Он прекрасно вписывается в картину «старой Вены» со всей ее мистической атмосферой, переполненной разного рода розенкрейцерами, азиатиками, иллюминатами, алхимиками, магнитопатами, тавматургами, тамплиерами, которые имели, к тому же, еще и многочисленных вольных приверженцев.
…В Вене Сен-Жермену удалось наладить связи со многими мистагогами. Он посетил знаменитую лабораторию розенкрейцеров на Ландштрассе, где наставлял какое-то время своих собратьев в науках Соломона. Ландштрассе, находящаяся в пригороде Вены, на протяжении многих столетий считалась прибежищем привидений. Ниже Эрдберга тамплиеры и родственные им Ордена обосновались здесь и вокруг города, в окрестностях Зиммеринга, еще со времен Рудольфа II. Они образовали собой весьма эксцентричное братство, называемое «Золотой Кухней», целью которого была, как предполагается, добыча золота. Мы располагаем точными сведениями о том, что граф Сен-Жермен посещал Вену в 1735 году, а также и позднее этой даты. Приезд графа (пользовавшегося к тому времени немалым авторитетом) сразу же вызвал великий восторг в кругах посвященных».