Граф Вальтеоф. В кругу ярлов
Шрифт:
– Пока он подумает, я возьму и поцелую тебя, – сказал он весело. – Он мог бы сказать, что я – негодяй, позволивший себе добиваться твоей любви без его благословения, и это верно. Ах, Эдит, неужели это возможно для нас! Я не думал, когда плыл в Нормандию, что найду тебя, и совсем не предполагал, что привезу с собой домой любимую, – он прервался, – только Бог знает, когда это будет…
– Если мой дядя согласится на нашу свадьбу, – резко сказала Эдит, – я хотела бы, чтобы ты мог поехать домой, когда захочешь. Я буду более верным залогом, чем любое обещание.
– Конечно! Я не могу дождаться, когда я покажу
Ее глаза снова вспыхнули:
– Я буду с гордостью носить этот титул, – и на этот раз она потянулась к его губам.
Но вскоре и этой идиллии пришел конец, потому что они услышали голоса и звук копыт. Вальтеоф улыбнулся ей, снял ее еще не просохшую одежду и отошел к двери, которая в этот момент открылась, впустив Ива де Таллебуа. Он окинул их взглядом и резко сказал:
– Ваша мать послала меня за вами, леди. Она очень беспокоится.
Эдит ответила с совершенным спокойствием, которое вызвало восхищение ее возлюбленного.
– Моя лошадь испугалась грозы и понесла, но, к счастью, граф Вальтеоф видел, что случилось, и пришел мне на помощь.
Но он не замечал Вальтеофа:
– Я рад вашему спасению и прошу позволить мне сопровождать вас к леди Аделизе. Со мной полдюжины людей, так что вы можете теперь быть вполне спокойны.
Его намек был настолько явным, что Вальтеоф выступил вперед, но Эдит быстро вмешалась:
– Уверяю вас, мессир де Таллебуа, что я в полной безопасности под защитой графа, и в вашей охране нет необходимости.
– Вы можете возвратиться, – сказал Вальтеоф, не очень вежливо. Он не собирался оставлять свою любовь на попечении этого надменного молодого нормандца. – Я отвезу люди Эдит к ее матери.
– Леди Аделиза послала для этого меня, – рявкнул Ив. – Если вы готовы, леди…
Эдит перевела взгляд с одного на другого и рассмеялась:
– О, господа! Я поеду с обоими! Но важнее всего, кончился ли дождь.
– Кончился, но небо еще темное. Думаю, мы должны выехать немедленно. – Острый взгляд Ива остановился на тяжелом меховом плаще на плечах девушки, и его тонкие губы сжались.
– Я готова, – Эдит поблагодарила женщину за приют, и Вальтеоф бросил ей монету. Это была маленькая, но достаточная плата, как он подумал, за это грубое жилище, за прибежище их первого любовного объяснения, и оно навсегда останется в его памяти.
Если он думал обратиться к Вильгельму по возвращении в Руан, то его ожидало разочарование, так как король выехал к фламандскому двору в Брюссель. Его тесть, герцог, скончался несколько недель назад, и Вильгельм с Матильдой должны были нанести визит новому герцогу, ее брату Балдуину. Английских гостей оставили на попечение Рожера Монтгомери, жена которого принадлежала к пресловутой фамилии Беллем, никто из которых не умер своей смертью. Вальтеофу нравился Монтгомери, человек серьезный, без особого воображения, но вполне заслуживающий доверия; но вот его жена, Мейбл, была женщиной лукавой и хитрой, более того, она находилась в родстве с Ивом де Таллебуа, и как-то Вальтеоф поймал ее взгляд, обращенный сначала на него, затем на Эдит, и понял, что Ив рассказал ей о случае в лесу. Его охватило недоброе
В общей зале он старался быть осторожным. Он не смотрел на Эдит, и она не поднимала глаз и только иногда скромно разговаривала с ним. Однажды он встретил ее одну на лестнице, спускающуюся к нему с улыбкой. Он привлек ее к себе, и они долго и страстно целовались, и он отпустил ее, боясь как бы кто-нибудь их не увидел. Но Эдит задержалась, касаясь его волос и бороды.
– Господин мой, – прошептала она – дорогой мой, любовь моя.
И, слыша такие речи, он снова привлек к себе ее тонкое юное тело.
– Отпусти меня, – мягко сказала она, – кто-то идет. – Она быстро прикоснулась к его губам и сбежала вниз по ступенькам. Он поднялся наверх, и голова его так кружилась, что он едва способен был достойным образом приветствовать одного из людей короля, спускающегося вниз. Он вел себя, как влюбленный деревенщина, и хорошо осознавал это. Поцелуи урывками на лестнице навряд ли были ухаживанием за племянницей короля, но для него любовь была чем-то, на что он откликался всем своим существом. Его земли и Эдит – этого было достаточно, чтобы он был счастлив до конца своих дней, и, представив ее в Рихолле, сидящей рядом с ним в его собственной зале, разделяющей с ним его комнату и его постель, он покраснел от удовольствия.
Он рассеянно поднялся в свою комнату и, открыв дверь, обнаружил в ней немало народу. Эдвин элегантно растянулся на постели, рядом с ним сидел Мэрсвейн; Моркар, скрестив руки, стоял у окна вместе с Магнусом, на одном стуле сидел Торкель, на другом – посетитель. Хакон как раз наливал ему вина, когда зашел Вальтеоф, а Оти выставлял на стол хлеб и мясо. Мэрсвейн вскочил:
– Мой господин, посмотри, кто к нам пришел. Вальтеоф закрыл дверь и сразу перешел от поглощающих его мыслей к лицезрению пришельца. Минуту он стоял в замешательстве, стараясь вспомнить его имя. И затем сказал:
– Эдмунд, Эдмунд Торольдсон. Ты кузен Ансгара, не так ли? Как ты сюда попал?
Саксонец поднялся и пожал руку графа:
– Приветствую, мой господин. Я еду паломником в Рим, к могиле святого Петра, – он показал свою простую одежду и обувь. – И подумал, что должен повидать своего кузена, если они мне позволят.
– Ты был в Бомон-ле-Рожер?
– Да, старик позволил мне провести с Ансгаром час. Раны его зажили, но он уже никогда не сможет хорошо ходить. Его утомляют стены замка. Боюсь, он никогда снова не увидит Англию.
– Наш плен может быть не так явен, но положение у нас не лучше, – хмуро вставил Мэрсвейн. – Мы не знаем, когда сможем поехать домой, – Эдмунд с некоторым недоверием осмотрел роскошную комнату и затем посмотрел в окно. И Моркар заметил:
– Наши оковы могут быть из шелка, меха и золота, но, тем не менее, они существуют, друг мой. Мой господин, – он посмотрел на Вальтеофа, – мы послали за тобой пажа, потому что Эдмунд собирается рассказать нам о том, что происходит в Англии. – Вальтеоф сел на край стола: