Графиня на стриме
Шрифт:
— Спасибо, но я хочу побыть одна…
— Хорошо, душа моя. Если понадоблюсь, я буду в оранжерее.
Оставшись одна, я подобрала юбки и не без труда оседлала дверцу, отделявшую стойло от конюшни. Басси доверчиво положила голову мне на колени, тихо похрапывая, и я обняла ее, вдыхая ставший родным запах.
— Как думаешь, чтобы избежать замужества и сбежать, мне хватит сил отрубить собственный палец, Басси? Или попросить сына кузнеца перекусить ободок клещами? — тихо спрашивала я совета у лошади, заплетая в мелкие косы шелковистую гриву. — Или ему
— Я могу попробовать, — бас Роберта Стендброка младшего напугал до чертиков и, вздрогнув, я обернулась, гневно сверкнув глазами.
В запыленном с дороги камзоле и сбившейся у шеи белой рубашке, он завел в конюшню пегого жеребца и, зачерпнув из бочки воды, напоил. А вторую порцию вылил себе на голову, фыркая и вздрагивая от удовольствия.
— К счастью, твой самовлюбленный отец уже уехал. Но, если поторопишься, сможешь его догнать — золотые кареты отличаются крайней медлительностью.
Роберт хмыкнул и тряхнул головой, обдавая все вокруг фонтаном холодных брызг.
— Не страшно, ведь я приехал к вам, Элиза.
Глава 15
Это что-то новенькое.
Я спрыгнула на землю, проигнорировав протянутую руку, и разгладила пышные юбки.
— У меня нет настроения развлекать еще и тебя, — Басси за спиной фыркнула и ткнулась мордой в плечо.
— Элиза, в скором времени вы станете графиней Стендброк. Все знатные семейства этого захолустья явятся к вам на порог, чтобы…
— Пускай. Мне не впервой быть в центре внимания.
— Боюсь, вы не совсем понимаете, какое внимание я имею в виду, — я равнодушно пожала плечами.
— Все равно. Я не выйду замуж за твоего отца, лучше умереть, — прозвучало совсем по-детски, но слова Роберта младшего только усилили досаду.
— Все или ничего! — Роберт улыбнулся и снял камзол. Закатал рукава рубашки по локоть и подбоченился. — Вы молоды и потому рассуждаете абсолютными категориями.
— Не нравится — не слушай!
— Ну почему же. Ваша непосредственность доставляет мне массу удовольствия, однако добавляет работы.
— Что?
— Я подумал над вашим предложением, Элиза. И согласен помочь, но с одним условием.
Я опешила.
Что, вот так просто? Он подумал и решил помочь? А раньше сказать нельзя было!? Или мучать меня уже вошло у младшего Стендброка в привычку?
— Да неужели?
— Вы могли бы выслушать меня, не перебивая?
Жеребец за спиной Роберта младшего заржал, ему вторила Басси и выглядела лошадиная перекличка так, будто они на пару смеялись надо мной.
— Предательница! — прошептала я, скрестив руки под грудью, а кобылка в знак примирения опять начала жевать мои волосы. — Я тебя… вас внимательно слушаю.
— Наконец-то, вы начали слушать голос своего разума, — начал Роберт младший, но, увидев выражение моего лица, осекся и поднял руки ладонями вверх. — Это комплимент, дорогая леди. Потакать своим желаниям и эмоциям — верный путь в никуда.
— Так что ты от меня
— К сожалению, вам не удастся избежать свадьбы с моим отцом. Тут я бессилен, — я фыркнула — и что мне за дело до всего остального, если об этом он позаботиться не может? — Но свадьба не главное. Граф Стендброк очень щепетилен в вопросах чести. Боюсь, — Роберт сделал паузу, осматривая меня с ног до головы. — Ваши манеры рано или поздно сведут на нет преимущество благородного происхождения. Если не хотите, чтобы супружество стало для вас тюрьмой, научитесь себя вести.
— Это и есть твое условие, быть послушной?
— Нет, но я не хочу, чтобы вы пострадали, — спокойно ответил Роберт и я напряглась. В тоне голоса не было ни намека на угрозу, но от короткого брошенного в мою сторону взгляда, мурашки побежали по спине.
— Что вы имеете ввиду?
— Уроки этикета, верховой езды, музыки и поэзии — все то, что должна уметь юная леди и…
— Стоп. Я не про это спрашиваю — что значит “пострадали”? Он что, Синяя Борода?
— Синяя борода? — удивленно переспросил Роберт и я закатила глаза. Вот тупица!
Мы явно теряли нить разговора и способность понимать друг друга. У Роберта Стендброка младшего не было ни единого повода помогать мне, потому что и ежу понятно, что с появлением в его жизни молодой мачехи, о законном подтверждении титула графа и наследстве можно забыть.
А я так устала от витиеватости его слов, от интеллектуальных хождений вокруг да около, что мигом разозлилась и, как выразился бастард, пошла на поводу у эмоций.
— Хватит прикидываться дураком — говорите прямо, что вам от меня нужно или проваливайте!
Лошади притихли и Роберт расправил плечи, словно только что я не просто обозвала его, а отвесила пощечину. Но, в отличие от меня, силы воли у дровосека было больше.
— Вы правы, Элиза. И не правы одновременно, — Роберт бросил камзол на спину черного жеребца и подошел ближе, закрывая собой от мира вокруг, нависая и подавляя, таким крепким и гордым он был. — Не правы, если думаете, что меня интересует титул или наследство. Забирайте, мне все равно. В жизни есть вещи куда важнее…
Корсет был легким, но мне казалось, что я задыхаюсь. Голос Роберта изменил тональность и яркие голубые глаза остались единственным, что я видела перед собой. Не знаю, когда его руки переместились на мои плечи и сжали. Не сильно, но даже через ткань я ощутила холод его кожи.
Конечно, вода в кадке ледяная, а он вылил ее себе на голову и даже не поморщился — и почему глупые мысли приходят в голову так некстати?
— Я готов помогать вам до, во время и после замужества, Элиза. Защищать от графа, если потребуется, а взамен… — он наклонился так близко, что я могла различить мелкие морщинки в уголках его глаз. — Вы должны кое-что для меня украсть.
Все мужчины — придурки!
Я моргнула, чувствуя как рассыпается в прах и интимность момента, и легкое возбуждение, что я к собственному удивлению испытала в его руках, и проклюнувшееся доверие.