Графиня на стриме
Шрифт:
— Выбери что-нибудь на свой вкус, — буркнула я, отворачиваясь к окну.
На полу в высоких вазах стояли свежие цветочные композиции, собранные руками Аннабель. Цветы жасмина, белые и нежные, источали дивный аромат, и я подумала, что никогда больше не смогу ими наслаждаться, как раньше.
Потому что теперь это запах обреченности и покорности, запах неизбежности.
— Дорогая, — Аннабель отложила шелк с тончайшим кружевом по краю и подошла ко мне. — Свадьба для женщины — большое благо. Уверенность в завтрашнем дне, радость
— Мы что, банкроты? — я фыркнула в ответ на глупость устаревших понятий графини о том, что нужно женщине.
— Нет, но…
— Ну, так почему я не могу просто жить с вами? Почему обязательно выходить замуж?
— Потому что это твое… предназначение, — искренне удивилась Аннабель. — Как хранительница очага…
— Ладно, можешь не продолжать, я поняла!
— Рузалия прибыла, ваше сиятельство, — сказал Бертран и, когда графиня кивнула в ответ, отступил на шаг, пропуская в гостиную высокую женщину в ослепительно красивом платье цвета спелой черешни.
Ее густые седые волосы были убраны в высокую прическу, волосок к волоску. Подол, идеально выглаженный и чистый, куполом сходился на тонкой талии и осанка гостьи вполне могла принадлежать и королеве.
— Доброе утро, ваше сиятельство. Леди Элиза, — женщина поклонилась и присела в реверансе.
— Доброе утро, Рузалия, добро пожаловать, — графиня подошла к ней и обняла, с нежностью большей, чем требовал этикет. — Как дорога? Может быть, чаю?
— Нет, благодарю. Недаром говорят, что лошади де Бальмен — лучшие в округе! Донесли с ветерком, так что я даже не успела испугаться.
Аннабель засмеялась и отступила на шаг, пропуская Рузалию вперед.
— Рада видеть вас в полном здравии… и цвету, — последние слова она с лукавой улыбкой адресовала Аннабель.
— Здравствуйте, — ответила я, не понимая, кто эта женщина и почему графиня ей так рада.
— Боюсь, с цветом мы не угадали, — сказала Аннабель и подошла к столу с тканью.
— Потерялась на белом как голубка на снегу? — Рузалия хлопнула в ладоши и в комнату вошли две девчонки. Голубоглазые и круглолицые, они с трудом внесли в гостиную огромных размеров саквояж.
Раскрыв его, Рузалия извлекла на свет рулон, который махом развернула на столе поверх уже имевшихся тканей. Свернутые пополам и аккуратно простроченные с одного края отрезы всех оттенков топленого молока, в блестках и стразах, шелковые, сатиновые, пропитанные чем-то блестящим, на фоне белоснежного кружева, что Аннабель рассматривала ранее, смотрелись грязно и блекло.
Но графиня только покачала головой.
— Нужно что-то спокойное и изысканное, то что оттеняет красоту, а не забирает все внимание на себя.
Рузалия согласно кивнула и девочки выбежали из комнаты, чтобы через мгновение вернуться с еще одним чемоданом. В момент меня поставили на невысокую круглую тумбу перед зеркалом и как серпантином обвешали тонкими длинными лентами цвета шампанского.
— Ваше
По спине пробежал холодок — он что, так скоро вернулся?
Но в гостиную, игнорируя все правила приличия, вошел дровосек и, поклонившись графине, сказал:
— Не нужно так беспокоиться. В конце концов, я всего лишь бастард.
— Роберт! — Рузалия вышла вперед и крепко обняла его. — Какими судьбами, дорогой?
Я так и не обернулась, наблюдая за теплой встречей в зеркальном отражении. Интересно, чего еще я не знаю о Роберте Стендброке младшем?
— Здравствуй, Рузалия. Твоя красота в самом деле не подвластна времени, — она хлопнула его ладонью по груди, кокетливо и не скрывая удовольствия.
— Ты знаешь, кого я должна за это благодарить, — они оба замолчали, словно отдавая дань памяти, а потом Роберт обратился к Аннабель.
— Графиня, прошу простить меня за столь бесцеремонное вторжение, но у меня есть для вас послание от графа Стендброка, — он достал из-за пазухи конверт с восковой печатью и протянул Аннабель.
— Ярмарка? — она подняла удивленный взгляд на Роберта и повернулась ко мне. — Душа моя, граф изъявил желание провести с тобой время в столице…
— Только на время Ярмарки, — вставил Роберт, перекатываясь с каблука на носок.
Обмотанная тканью цвета шампанского, как елка мишурой, нелепая и тяжеловесная, я поймала в зеркале насмешливый взгляд бастарда и покраснела.
А не очередная ли это уловка? И почему он не предупредил меня?
— Не думаю, что это хорошая идея… мне нужно посоветоваться с Александром, — неуверенно ответила графиня, а я повернулась на своем пьедестале, натягивая приколотые к платью отрезы.
— Я хочу увидеть Ярмарку! Пожалуйста, Аннабель!
— Граф будет счастлив видеть и вас тоже, ваше сиятельство… — вставил Роберт.
— Нет, я не могу оставить поместье, пока Александр… граф де Бальмен отсутствует…
— Ну, пожалуйста! Я возьму с собой Роззи и Сиззи! И Дали, если ты хочешь?
Аннабель посмотрела на Рузалию и ее лукавая улыбка предрешила мою дальнейшую судьбу.
Глава 20
Если поместье де Бальмен и его окрестности были созданы для неспешной и уединенной жизни в сельской глуши, то Лагос, наоборот, больше походил на мой родной город — шумный и многолюдный, только средневековый.
Когда карета миновала огромные ворота и подковы лошадей застучали по крупной брусчатке главной улицы, Роззи и Сиззи, визжа и толкаясь, попытались втиснуться в маленькое окошко, чтобы все получше рассмотреть, но Дали, шипя от возмущения, за уши вернула их на место. Красные и зареванные, они провели остаток пути до постоялого двора прижимаясь друг к другу и выслушивая нудные нравоучения матери.