Графиня – служанка
Шрифт:
Эйден аккуратно поставил меня обратно на ноги, придерживая одной рукой за поясницу, а вторую развернул ладонью вверх, зажигая лепесток пламени.
— Я просто хотела извиниться, что случайно ляпнула про мать и цвета. Мне искренне жаль, что затронула эту тему. Заметила, что она непростая для вас. Постучалась в дверь, а потом увидела, что вы спите. В общем, не хотела портить вам этот день.
— Ничего страшного не произошло, Лара. История моих родителей уже давно осталась в прошлом, — Эйден подкинул огонёк в воздух, а затем убрал выскользнувшую из косы прядь волос за ухо. — Если у меня и осталась какая-то горечь по этому поводу, то твоей вины в этом абсолютно нет никакой. Не нужно извиняться за то, чего ты не совершала, и уж тем более, брать на себя ответственность. Ты очень чуткая и внимательная
От мимолётного прикосновения к щеке по коже пробежали мурашки, а по венам будто кипящая лава потекла. Пришлось собрать расползающуюся волю в кулак и ответить как можно более нейтральным голосом:
— Я понимаю, что всё случилось из-за действия отворота, поэтому не вижу смысла таить обиду или злиться. Что произошло — то произошло. Главное, чтобы больше не повторялось. Но мы вроде всё обсудили все недоразумения. Я пойду, а вам действительно лучше хорошенько отоспаться. Обещаю сегодня быть осторожной и никуда не лезть.
— Только сегодня? — как-то грустно усмехнулся Эйден, что мне захотелось убежать как можно дальше и побыстрее.
Чем дольше мы стояли, тем беспорядочнее метались мысли в моей голове, а эмоции накрывали не на шутку. Такое со мной было впервые. Не сказала бы, что накрыло Стокгольмским синдромом или внезапно приключилась любовь с первого взгляда... Хорошо, не с первого — с тридцать первого. Эйден был мне по-своему симпатичен, и я ни капли не соврала, когда сказала, что сумела разделить его поступки и личность «до» блокировки отворота и «после», но... Единственным правильным выходом из сложившейся ситуации было покинуть кабинет, чтобы прийти в себя.
— Я никогда не обещаю того, что не смогу выполнить. Врать не хочу и не буду.
— Спасибо за честный ответ, Лара. Раз на сегодня ты даёшь слово быть аккуратной, будет глупо не воспользоваться такой возможностью и проигнорировать отдых. Иначе от меня в скором времени будет мало толка, если свалюсь прямо на ходу от усталости. Как поступим с лестницей? Сюда ты поднялась самостоятельно, а вот обратно?
— Я хотела бы сама.
Эйден опустил руку, которой продолжал придерживать меня за спину, и отступил в сторону. Я сделала пару шагов, почти не поморщившись, хотя ушибленное бедро тут же дало о себе знать. Огонёк, висевший всё это время над нашими головами, обогнал меня и полетел впереди, освещая дорогу к двери.
— Нет, так дело не пойдёт, — тяжело вздохнул за спиной Эйден, и уже через минуту я оказалась у него на руках. — Ты всё-таки сильно ударилась об стол. Не хватало, чтобы ты оступилась на лестнице и свернула себе шею. Предлагаю отложить самостоятельный спуск до лучших времён, а ногу сегодня поберечь.
Я уже и сама поняла, насколько погорячилась, упустив из виду ушиб. В итоге меня не просто донесли до комнаты, усадили на кровать, но и вручили пару баночек с мазями, пояснив, в каком порядке какой пользоваться, чтобы быстрее всё зажило. Помимо них, Эйден прихватил из кухни, в которой теперь хранилась «аптечка» обезболивающее, а потом удалился в свою спальню, оставив разбираться с телом и душой наедине с самой собой.
Глава 48. Тихо сама с собою
Если бы не ушибленное бедро, я, наверное, уже час наворачивала круги по своей комнате, пытаясь собраться с мыслями. Пришлось поочерёдно нанести обе мази и остаться в кровати, чтобы не мешать процессу заживления. Наличие гематомы меня не беспокоило, а вот временная хромота создавала дополнительные проблемы при ходьбе.
В голове царил полнейший сумбур: вроде ничего такого не произошло, но ощущения, накрывшие меня в кабинете, были в новинку. Положив всю свою прошлую жизнь на алтарь ухода за больными членами семьи, я никогда не имела близких отношений с мужчинами. Да что там близких... Вообще. Малейшие ухаживания в мою сторону тут же пресекались отцом или матерью, не испытывающих ни малейших угрызений совести при отваживании возможных кавалеров. Мне же, не стесняясь в выражениях, напоминали, что позволяют сидеть на шее исключительно потому, что больше некому присматривать за племянником, вызывая чувство вины и собственной никчёмности. Только окончательно превратить в безропотную жертву
Так продолжалось год за годом... Бесконечные забеги по врачам, посещение массажей, реабилитационных центров, санаториев давали мало шансов устроить личную жизнь. Нет, на меня продолжали поглядывать с интересом, но мне было банально некогда. Вообще чудо, что с теми немногими друзьями, которые появились после поступления в институт, удалось сохранить отношения даже после моего вынужденного отчисления, к большому неудовольствию родителей. Это только спустя много лет я смогла осознать, что им просто удобно было пользоваться мной, как служанкой.
Гордостью их была моя старшая сестра Ира, та самая, сумевшая захомутать выгодного жениха своей беременностью и родившая сына, пусть даже и больного. Думаю, если бы у нас был брат, то нас с Таней тут же окончательно перевели в нишу людей второго сорта. Мне так и не смогли простить, что родилась девочкой. Думаю, если бы не категорический запрет врачей на новую беременность, я не осталась бы самой младшей в семье. Родители мечтали о мальчике, наследнике. Смешно было это слышать, учитывая, что у нас была обычная среднестатистическая семья, способная передать в наследство разве что рассыпающуюся трёшку, старенькую дачу и продавленные диваны. Собственно, поэтому отец так и не смог пережить известие о том, что его единственный внук окончательно превратился в беспомощного инвалида. У Тани после свадьбы обнаружились какие-то проблемы по женской части, вследствие чего детей она иметь не смогла, а Ира не захотела портить фигуру новой беременностью, да и опасалась, что снова родится больной ребёнок, а потом уже и не от кого было рожать после ухода мужа. Когда с моими старшими сёстрами в плане продолжения рода окончательно всё ясно стало родителям, тогда-то и вспомнили обо мне, даже смотрины устраивали с неженатыми сыновьями друзей семьи, но, кроме рвотного рефлекса, эти посиделки ничего у меня не вызывали. Не то, чтобы в моём возрасте и положении стоило нос воротить, но... Я решила, что лучше буду голодать, чем есть с помойки в отношении создания семьи. Холостяцкий неликвид как-то не прельщал. Обслуживать очередное великовозрастное дитя ради призрачной надежды на рождение ребёнка того не стоило.
А тут... Самое странное, что в прикосновениях и словах Эйдена ни разу не было совершенно никакого интимного подтекста, но почему же меня так «накрыло»? Корка отчуждённости, которая нарастала на мне годами, внезапно треснула под влиянием обычной заботы и проявления внимания? Да, Эйден совершил немало ошибок, но старается исправить содеянное не для галочки, а искренне, от всей души. Даже то сотрясение было не более, чем досадным недоразумением, хотя и имевшим тяжёлые последствия для меня. Я же первая треснула его палкой от испуга, а Эйден, чтобы не поднимать шума, решил оглушить меня, только не рассчитал силу, решив, что под платком у меня кархет. Полнейший идиотизм, согласна. Но с учётом того, как быстро всё происходило, вполне понимаю, почему так получилось. Когда что-то идёт не по плану — большинство или пугается, или суетится. Чаще всего случается и то и другое. Идеальных людей не бывает: каждый имеет свои плюсы и минусы. Те же, кто кажутся совершенными, зачастую прячут такие комплексы и психологические травмы в прошлом, что не всегда возможно пригладить вставшие дыбом волосы, докопавшись до истины.
После того как влияние отворота ушло, Эйден раскрылся совершенно с другой стороны, показался таким, каким является на самом деле. Увлечённым своей работой, но в чём-то несведущим в обычной жизни, причём не скажу, что он абсолютно инфантилен в этом плане. Отнюдь. Просто сказывается относительная изоляция: он сам ведь упоминал, что рано уехал из дома, потом учился, а затем жил во дворце. Однако пробелы в знаниях или умениях Эйден старается восполнить. В общем, не безнадёжен в этом плане. Я ведь тоже многого не знаю, но не сдаюсь, если упираюсь в стену, и не отступаю. Даже во всей этой истории с отворотом и старым блоком «дядюшки Дерека», не вышвырнул прочь, хотя это было бы самым простым решением, а копался в медицинских справочниках и подбирал лекарства, хотя после обрыва привязки должен был перестать быть заинтересованным в сохранении моей жизни, ведь принцип воздействия оказался разгаданным.