Графиня – служанка
Шрифт:
— Лучше верни её на место. Наверху всё намного хуже, чем здесь, — приказал глухой голос, принадлежащий неизвестному мужчине.
— Помоги ей!
— Тебе самому в первую очередь помощь требуется, — недовольно ответил всё тот же незнакомец.
— Обойдусь. Вначале ей помоги!
Меня бережно опустили обратно на мою лежанку и аккуратно начали разматывать бинты, приговаривая:
— Всё позади, Лара, потерпи немного. Сейчас станет легче...
— Эйден? — я смогла, наконец-то, разлепить глаза
— Я, Лара, я.
Пока он разделял заскорузлые бурые бинты, немного воздействуя на неё своей магией, по привычке отдёрнул рукава повыше, и я увидела сине-бордовые запёкшиеся следы от широких кандалов. Проследив за моим взглядом, он тут же сдвинул ткань на место.
— Эйден, твои руки...
— ... не настолько важны, как твои. Ничего страшного, сами заживут.
— Ну да, конечно... Сами... Если не отвалятся раньше, — буркнул мужчина в тёмной хламиде, бесшумно скользнувший за спину Эйдену.
— Не нужно пугать Лару, прошу... Лучше сделай, что должен, — Эйден швырнул в камин бинты, а затем отошёл, уступая место опускающемуся на колени незнакомцу, который так и не снял со своей головы капюшон. Из-под хламиды показались руки, вспыхнувшие зелёным равномерным пламенем.
От неожиданности я было отпрянула назад, но оказалась в объятиях Эйдена, немного приподнявшего меня, чтобы полулежала на нём:
— Не бойся, мой друг знает, что делает. Если страшно смотреть, просто отвернись, я тебя немного прикрою курткой.
Я кивнула, но взгляда от незнакомца так и не отвела, наблюдая за тем, как странный огонь перетекает на мои повреждённые кисти, на которых начали восстанавливаться слой за слоем ткани. Больше не было ни боли, ни каких-либо неприятных ощущений, лишь лёгкое покалывание, какое бывает, когда обхватываешь голой рукой еловую лапу. Словно заворожённая, я следила за процессом, не в силах оторваться ни на мгновение, даже дыхание задержала.
— А вот этого делать не стоит. Лучше дыши, пока в обморок не свалилась, — буркнул незнакомец, хотя как сидел, немного склонившись над моими ожогами, так и не шевельнулся ни разу.
Эйден лишь легонько сжал мои плечи, шепнув на ухо:
— Осталось совсем чуть-чуть, Лара, потом он уйдёт.
— И всё-таки я бы на твоём месте не торопился меня выпроваживать... — незнакомец выпрямился, пряча свои руки в широкие рукава, словно монах-францисканец на картинке из учебника истории. — Ты уверен, что вам обоим стоит ночевать здесь? Весь дом разгромлен, не осталось почти ни одной целой вещи. Или решишь в ванне заночевать? Не рекомендую: места мало, потом даже я тебя разогнуть не смогу.
— Не твоя печаль. Спасибо, что помог.
Судя по колыханиям капюшона, незнакомец
Но я смогла успокоиться, лишь когда поток слёз иссяк, опустошив меня буквально до самого дна и забрав последние силы. Всё, на что меня хватило — это продолжать сидеть на коленях у Эйдена, вцепившись пальцами в края его куртки.
— Не могу сказать тебе, Лара, что всё закончилось... Дело неожиданно приняло серьёзный оборот...
— А когда в жизни было что-то легко и просто? Главное, что ты вернулся, хотя мне сказали, что ты не вернёшься больше никогда... Боялась, что больше никогда не увижу тебя живым...
Прикусив губу, я так и не осмелилась поднять голову, боясь увидеть на лице Эйдена насмешку или презрение, после того, как фактически призналась ему в своих чувствах, несмотря на то что отвергла до этого. Ведь перед его отъездом весьма резко высказалась насчёт разницы в положении между нами, а тут стоило по-настоящему испугаться, как сама к нему прильнула, наплевав на собственные слова. Мне действительно стало всё равно на то, что у нас нет никакого будущего. Пусть всего лишь на час или два смогла почувствовать его близость и поддержку. Отвергнет — будет что вспомнить: я всю свою прошлую жизнь старалась хранить в памяти лишь светлые моменты. Сохраню эту привычку и в этой.
Но вопреки моим страхам, Эйден только ещё крепче меня обнял и поцеловал в макушку:
— Но я вернулся, Лара, и боюсь, что теперь уже не смогу отступиться от тебя, пытаясь при этом убедить себя в том, что не стоит оспаривать принятое тобой решение. Надо было сразу объясниться, а не соглашаться с отказом, чтобы не давить... Если дело касается чувств, особенно чужих, никогда заранее не угадаешь, как правильно стоит поступить, чтобы не причинить боль дорогому тебе человеку своими действиями...
Я снова всхлипнула, хотя думала, что не смогу больше выдавить из себя ни слезинки:
— Эйден, но я... Ты...
— Лара, посмотри на меня, пожалуйста, — попросил Эйден, а когда я подняла голову и увидела его абсолютно серьёзные, но при этом с теплотой смотрящие на меня глаза, продолжил. — Мне абсолютно неважно, кто ты, кем была до встречи со мной, и что сейчас являешься служанкой. Прежде всего ты — девушка, которую я люблю. Умная, красивая, добрая и единственная, с кем хочу пройти эту жизнь рука об руку.