Грань бездны
Шрифт:
– Потише, шкипер! Топаешь так, что тебя, наверное, слышно аж на вершине Хребта.
– Похоже, ты что-то учуял, – предположил я, смекнув, что сам по себе мой топот вряд ли вызвал бы у северянина раздражение.
– Не только учуял, но и увидел, – уточнил Сандаварг и попросил: – Взгляни на небо, и ты тоже сможешь это заметить.
Я задрал голову и молча уставился на усеянную звездами и озаренную луной полоску неба. Вполне обычное ночное небо, только заслоненное с севера и юга гигантскими стенами каньона. Ничего на первый взгляд примечательного. И когда мое терпение готово было вот-вот иссякнуть, обрезок небосклона перечеркнула стремительная крылатая тень. А навстречу ей промчались еще две, примерно
Однако я лишь пожал плечами: и что тут удивительного? Это могли быть и летучие мыши, кружащие у верхушки мачты, и пронесшиеся над «сквозняком» огромные кондоры. И те и другие не представляли для нас опасность. Разве что первые изредка посасывали по ночам кровь не только у спящих лошадей, но и у их хозяев, а вторые, бывало, роняли им на головы куски помета величиной с кулак. Но все это нам сейчас явно не грозило.
Или Убби считает иначе?
– Вон оно что! Значит, ты вышел птичками полюбоваться! А я-то грешным делом подумал, будто… – равнодушно зевнув, заговорил было я, но Убби грубо меня оборвал:
– Какие птицы, загрызи тебя пес?! Ты что, ослеп и не можешь отличить кондора от вингорца?
– Почему не могу? Могу. Но лишь при свете солнца и когда они не мельтешат у меня перед глазами, – ответил я и лишь потом спохватился: – Ага, так, значит, по-твоему, это вингорцы над нами расшалились?
– А кто еще, кроме них, носит крылатые комбинезоны и способен перелетать с горы на гору? – задал северянин встречный вопрос. – Само собой, я заметил там вингорцев, а не кабальеро. А также то, что они сегодня не в меру любопытны. Такое впечатление, будто бронекат ни разу в жизни не видели. Я засек их сразу, как только поднялся на палубу, а значит, они крутятся над нами уже около получаса.
– Может, им просто нечем заняться или они хотят с нами поторговать, но пока не решаются, – заметил я. – Им ведь неизвестно, кто мы такие и зачем сунулись в непроходимый Дельгадо, да еще на бронекате.
– Ты плохо знаешь вингорцев, – хмыкнул Сандаварг. – Когда они хотят с тобой торговать, то подлетают и торгуют. А когда опасаются, можно ли тебе доверять, то улетают и больше не показываются тебе на глаза. Ну а если у них появляется свободное время, они снимают свои крылья и даже не смотрят на небо, а сидят у себя в поселках, глушат кактусидр, поют песни и режутся в кости. Тебе же, шкипер, не приходит в голову отдыхать между рейсами, раскатывая на бронекате туда-сюда по округе, верно? А у вингорца и подавно нет желания носиться от нечего делать по горам и рисковать почем зря собственной жизнью. Но если он надумал отправиться в полет, значит, будь уверен: у него появилось конкретное дело. Не обязательно важное, но такое, какое он не желает откладывать на потом.
– Уверен, эти ребята просто решили разведать, что мы тут забыли, – вновь предположил я. – Поди не каждый день в Дельгадо наведываются посторонние. Наверное, где-то поблизости есть вингорский поселок или посадочная точка, откуда нас и засекли. Или ты думаешь, это грабители? Расслабься: крылатый народ давно усвоил, что торговать иносталью, собранной у высокогорных Столпов, намного выгоднее и безопаснее, чем грабить караваны и перевозчиков.
– Возможно, – не стал спорить Убби. – И все-таки я, пожалуй, посижу до утра на палубе и понаблюдаю. Не нравится мне, когда за мной следят, а особенно по ночам. Может, это и правда всего лишь не в меру любопытная молодежь, но после истории с вактом нам надо быть готовыми к чему угодно…
Сандаварг и впрямь не сомкнул глаз до рассвета. Когда утром мы поднялись на палубу, он так и стоял, обдуваемый ветром, на носу бронеката, будто скульптура, какие многие шкиперы приделывали себе на бутафорские форштевни, – кичливые и громоздкие украшения, что некогда были популярны среди перевозчиков. Глянув на розовеющую полоску
– Исчезли, – доложил северянин, кивнув на небо. – Часа три назад. Но они еще вернутся, будь уверен. Вингорцы, как и мы, привыкли по ночам спать, а эти крутились здесь чуть ли не до утра. А один, загрызи его пес, даже не побоялся спуститься вон на тот выступ.
И наемник указал на левую стену «сквозняка» – туда, где на высоте около полусотни метров располагался скальный карниз. Неширокий, но вполне пригодный для того, чтобы на него мог приземлиться в темноте зоркий вингорец. Который, выяснив все, что ему необходимо, затем расправил крылья и вновь прыгнул в стремительный поток ветра, после чего поймал восходящее течение и воспарил к товарищам, на край каньона. Или, в противном случае, спикировал бы на палубу буксира, если бы решил напасть на Сандаварга…
Предчувствия Убби не обманули. Уже через час над нами собралось столько летунов, что я, пожелав их сосчитать, быстро сбился и бросил эту бестолковую затею. По приблизительным оценкам, преследователей было десятка два, не меньше. Они по-прежнему не снижались, а двигались зигзагами вслед за «Гольфстримом», перемахивая на крыльях с одного склона каньона на другой и обратно.
Теперь мы видели вингорцев не время от времени, как ночью, а постоянно. То, чем они занимались, меня, в принципе, не нервировало. Это была их земля, где они могли творить все, что им угодно, кроме, разумеется, откровенного беззакония. А нервировала меня непривычно большая орава слетевшихся к Дельгадо аборигенов и их странные намерения, не слишком напоминающие дружелюбные.
Цель летунов не прояснилась и к вечеру. Их стая сопровождала нас весь день без передышек, упорно игнорируя все попытки Долорес докричаться до них с марсовой площадки. С наступлением темноты, когда мы остановились на очередной ночлег, вингорцы еще немного покружили в вышине и пропали, оставив нас теряться в догадках, что сулит нам грядущая ночь. Вряд ли она выдастся спокойнее вчерашней, поэтому успевший подремать днем Убби после ужина опять заступил на охрану бронеката.
Физз, как и ожидалось, больше не радовал нас сиянием своей чешуи. Но мы еще засветло разложили продукты так, чтобы в темноте все они были под рукой. Как и оружие, с которым приходилось спать почти в обнимку. Засыпая, я утешал себя мыслью о том, что, кроме странного поведения вингорцев, все пока идет по плану и две трети каньона уже позади. И если завтрашний день будет похож на сегодняшний, послезавтра вечером мы доберемся до Столпа Трех Галеонов, где позволим себе короткую передышку. Знал дон Риего-и-Ордас о конечной цели нашего рейса или нет, но если он все еще ищет нас на востоке, мы достигнем Гексатурма раньше кабальеро. Ну а там будь что будет. Главное, успеть свалить из крепости до того, как Кавалькада появится в ее окрестностях, а налегке «Гольфстрим» носится не в пример резвее, чем доверху груженный…
Утро третьего, предположительно последнего дня нашего путешествия по Дельгадо началось вполне обнадеживающе. Преследовавшие нас вчера вингорцы, кажется, решили-таки лечь спать, как все нормальные люди. Исчезнув после заката, они больше не объявились ни ночью, ни на рассвете, когда мы тронулись в дальнейший путь. Я с тревогой поглядывал на небо, но на его светлеющей полосе не промелькнула ни одна тень. Что ж, отрадно. Узнать бы еще, что означал вчерашний спектакль, ведь, по словам Сандаварга, у крылатого народа нет привычки тратить время на бесцельные полеты.