Грань миров
Шрифт:
– Это не мои проблемы, – категорично заявил Вадим. – Я шел помочь девчонке. Но ей уже не поможешь.
Ирлим тяжело вздохнул и склонился к земле, сгорбился как настоящий старик, каким казался очень редко. Словно вдруг вспомнил всю тяжесть прожитых лет, все беды и разочарования, постигшие его на этом свете. Трудно представить, что человеку, пережившему многое, интересна судьба мира. Вадим про себя подумал, что старик точно ненормальный. В таком почтенном возрасте любой заботится о своей загробной жизни. Кто молится, кто прячет золотишко, каждый по-своему. Но судьба окружающего мира… Разве должна его волновать?
– Что ж… –
Вадим молчал. На душе было пусто и тяжело. Он не мог найти в себе причины, чтобы отказаться от данных колдуну слов, но и говорить об этом не хотелось. Мысль, что его используют, крепко засела в голову, и Вадим уверился в ней окончательно. Колдун, королева, ее солдаты – никто не торопился спасать Илеору от человека по имени Дагрон. Все они думали только о предназначении, проклятии и хрен знает о чем еще. Так же будет и с ним. Вадим Королев выполнит свою роль, а потом его кинут хоть под первым попавшимся кустом, хоть тут, в пещере.
– Наша вылазка займет несколько дней, – нарушил тишину хрипловатый голос колдуна. – Дождись меня, Аридан.
– Не называй меня этим дурацким именем, – прошептал Вадим и отправился обратно в тоннель, забрав с собой факел старика.
Он понятия не имел, куда идет, но не хотел ни видеть, ни слышать колдуна. Вадим ушел в темноту пещеры, но заблудился по дороге, потерявшись в ответвлениях и коридорах. После получасового скитания по подземным катакомбам он остановился в небольшой комнате со старыми свитками, столом для чтения и парочкой стульев. Свитки и книги были свалены в кучу, словно гора мусора.
Наугад Вадим вытащил первый попавшийся свиток, развернул. Удивительно, но он понимал все, что написано. Буквы, совершенно непохожие на родные, сплетались и обретали смысл. Неужели его волшебные знания языка распространялись и на письменность? Удивившись, он позабыл про усталость и раздражение и принялся читать. Какие-то религиозные тексты, правила. Вадим пробегал глазами один за одним свитки и чувствовал необъяснимое волнение. Сердце стучало как перед первым прыжком с парашютом.
И вот он уже уселся на полу рядом с кучей, продолжив перебирать свитки. Удивительно, как можно так быстро приспособиться к совершенно новому миру? А вдруг он и в самом деле некий «избранный»? Эта мысль позабавила и отвлекла от тяжких раздумий. Спустя пару минут Вадим перестал восхищаться способностью понимать эти странные рукописи и принялся вникать в суть прочитанного. На глаза попалась ветхая книга.
– «Краткое описание бытия», – прочитал он. – Хм… это типа нашей Библии?
Вадим аккуратно открыл первую страницу, она захрустела, толстые листы с трудом разлепились.
«Нельзя познать все сущее, ибо сущее многогранно. Все имеет грани – предметы, живые твари, иные существа, целые миры».
Вадим скептически сморщился: «Очередная философия, бредни бездельников. Поэтому ее давно никто и не читал, судя по всему…» Но закрывать не спешил, все дальше и дальше пролистывая тяжелые истрепанные страницы.
«Нашим миром управляют люди, и демоны с нечистью тут лишь нежеланные гости, на которых есть у нас управа. Но есть и такие миры, где человек в меньшинстве, и даже такие, где одни только
– Логично, – хмыкнул Вадим. Он наконец понял, о чем эта книга. Не просто размышления какого-то старца, а представления местных о мире. Что ж… Может, книга хоть немного прольет свет на происходящий с ним кошмар.
«Но нельзя полагать, будто все миры отдельны друг от друга. Как пузыри в воде связаны общим веществом – водой, так и миры находятся в постоянном взаимодействии в первозданном Хаосе…»
Некоторые абзацы прочитать было невозможно, буквы расплылись от сырости и времени.
«… и вместе с новым миром рождается его Наблюдатель. Он по своему разумению хранит мир, развивает его – в этом задача Наблюдателя и его смысл существования. И горе Наблюдателю, не сумевшему сберечь свой мир! Искаженный смертью и Хаосом он теряет волю и рассудок, превращаясь в Разрушителя, который движим единственной целью – проникать в чужие миры, захватывать и уничтожать».
– Мда-а-а, – протянул Вадим вслух.
Он перестал понимать смысл текста, остановился и со словами: «Бред какой-то!» решительно захлопнул книгу. С тоской окинул взглядом кучу серых свитков и прислушался. Где-то за стеной послышались тяжелые шаги. Сердце дрогнуло и часто забилось в груди, а самому Вадиму захотелось зарыться в пыльные свитки, чтобы пришедшие палачи не нашли его… Палачи? Вадим мотнул головой. Как долго он будет помнить о двух днях, проведенных в подвале королевского дворца? «Повезло, что шрамов не осталось, – подумал он, стараясь отогнать лишние мысли и успокоиться, – так можно убедить себя, что все это приснилось». Но память, как назло, подкидывала самые страшные моменты.
Тогда Вадим прибегнул к верному способу, каким неоднократно пользовался в пустой квартире после ночных кошмаров. Надо думать о чем-то хорошем, чтобы вытеснить панику из головы. И Вадим вспомнил Илеору. Ее испуганные глаза в сумраке темницы, трясущиеся от страха руки. «Дурочка, зачем только спустилась? Тебе же нельзя было покидать комнату», – обратился он к ней мысленно и вдруг замер, уставившись в одну точку.
И тут пришло в голову то, над чем до пор не хватало времени подумать. Да, принцесса никогда не выходила оттуда, но на свой страх и риск пошла к нему – парню, которого практически не знала. Она хотела помочь, пусть и не понимала, как. Растерянная, как котенок-слепыш, она искала, не понимая, что ищет. Стремилась сделать хоть что-то, лишь бы не сидеть на месте. Вадим вспомнил ее чуть теплые руки, горячие слезы, мягкие губы.
– Черт! – выругался Вадим в пустоту. – Как же меня угораздило впутаться в этот дурдом?
Он вздохнул и подумал, что даже если мамаше удастся спасти Илеору, некому будет помочь ей пережить ужасы прошлого. Вряд ли Нору оставили рядом с принцессой после замужества. Кто теперь побеспокоится о ней? Илеора одна во всем этом мире. Так же, как и он сам. Вадим прислонился к стене спиной, запрокинул голову к потолку и закрыл глаза. Рядом потрескивал факел, где-то в углу возилась мышь, легкий сквозняк шуршал свитками, пахло пылью и старостью. Так захотелось спать, что даже предложение вернуться домой не заставило бы встать его на ноги. Вадим обнял колени руками и положил на них голову. А в следующий миг погрузился в царство Морфея с его соблазнами и страхами. Еще один параллельный мир.