Грани
Шрифт:
— Насчет тупоголовых амбалов вы преувеличиваете, — возразила Гала, — у Мастера есть, кого натравить на неугодных. Они не тупоголовые, без дубинок, но действуют эффективно.
— Ага, — Мадракс оживился, — получив эту самую власть, Мастер Морока больше всего на свете боится ее потерять. Ибо это единственное, что вообще есть в его жизни, или, правильнее говорить, существовании. Кроме того, чем больше вложено сил, тем труднее все начатое бросить. Так что это еще вопрос, кто кем владеет — Мастер своим Мороком, или Морок создавшим его Мастером. Тем не менее, Мастер защищает свое
Как я уже говорил, противоречий между реальной и навязываемой Мастером картиной мира хватает. Одно из них — пресловутая одногранность, тема которой я занимался одновременно и как маг здесь, и как светило психиатрии в Мороке. Общепринятая точка зрения на этот вопрос — кто умер на одной грани, тот не просыпается и на другой. Я провел статистический анализ смертности на обеих, так называемых, гранях, и выяснил, что у этого закона довольно низкая подтверждаемость. Вернее, интегрально она достаточно высока, но если анализировать причины смерти… В общем, дело в том, что большая часть смертей приходится на эту грань, на реальность то есть. Оно и понятно — жить здесь опасно, то дракон нападет, то мечом кто жахнет, то боевое заклинание применит.
— А в Мороке войны бывают покруче, — с почти детсадовским апломбом заявил Михай, — с танками, самолетами. Народ тысячами гибнет, если не миллионами.
— В телевизоре эти войны бывают, — небрежно бросил Мадракс, — в телевизоре, радио, газетах и Сети. Что все вместе — своего рода Морок в Мороке. Морок в квадрате. Я говорю о реальных случаях, когда можно узнать как человека звали и как он выглядел. И тут можно любую выборку взять — хоть десять человек, хоть сто, хоть тысячу — количество, умерших в Мороке в разы меньше, чем тех, кто погиб в реальности. Но не это главное — среди тех, кто якобы погиб в Мороке, девять из десяти в реальности жили и здравствовали. Все их проблемы — шок со стороны близких.
— Но один из десяти погибал и здесь? — сказала Гала тоном придирчивого экзаменатора.
— Да, я полагаю, причина та же, что и на Большом Ристалище. Нервное потрясение в момент якобы гибели. В той части исследуемой выборки, когда, погибнув в Мороке, умирали по-настоящему, большинство страдало болезнями нервной системы. Но главное даже не это. А то, что я в той работе не собирался делать каких-то далеко идущих выводов. В науке это необязательно. Важно, что при этом для Морока я оказался опасным. Ведь не я — так кто другой, прочитав мою работу, сделает соответствующие выводы.
Морок среагировал на ранней стадии моей работы. Подобно организму, который в ответ на появление в нем вируса, начинает вырабатывать антитела, Морок тоже… начал. Сперва была куча отвлекающих факторов: то, когда я работаю, звонят и ошибаются номером, раз десять на дню, то где-то под окном включают громкую музыку. Лишь бы помешать мне сосредоточиться. Когда это не помогло, начались галлюцинации, кошмары. Морок — тот же сон, устроить в нем что-то жуткое для отдельно взятого человека — раз плюнуть.
Вдобавок, от меня отвернулись коллеги и друзья. С женой я развелся, чтоб каждый день скандалы не закатывала. Понимая, что могу и не дожить до окончания
Ну, я возмутился, какое, мол, ваше собачье дело? Кто вы вообще такой, чтоб подобные обещания давать? Ну, Ругар, прямо при мне связался с Мастером и получил приказ меня изолировать. В смысле, пуля в лоб и прощай Морок.
— Мастер счел возможным потерять одного сейчас… вместо тысяч завтра, — процитировала Ругара Гала, — я теперь поняла, что имелось в виду.
— Да, да, именно такова была логика Мастера. Своей работой я мог подорвать веру в Морок, как в главную реальность. И Мастер потерял бы многих подвластных ему людей — в любом случае, больше, чем меня одного.
— Интересная история, — нахмурился Веземир, — интересная, занимательная, но у нас к тебе, колдун, вполне конкретные претензии. У девки-ведьмы и ее спутника — похищенная подруга, и не только, как я понял. У нас с Рамалом — война, возникшая на пустом месте.
— У моего народа, вдобавок, — напомнил Рамал, — недовольство твоей попыткой захватить наши земли.
— Эх, — тяжко вздохнул Мадракс. Так мог вздыхать учитель, по десять раз, безуспешно втолковывающий туповатому ученику очевидные для себя вещи, — да разве вы до сих пор не поняли? Насчет войны, это Мастер Морока хотел натравить вас на меня. Я же опасен для него. Как опасен в принципе, любой союз людей, понимающих, что к чему. Насчет земли… почтенный Рамал, я уверен, что занимаю немного места с моей лабораторией. Мелочь в масштабе всей Северной Пустыни. И, куда меньше, чем Город Мертвых, который мой человек помог от этих мертвых освободить.
Боград кивнул. Рамал и Веземир замолчали, видимо, обдумывая сказанное. А Мадракс продолжал.
— Теперь насчет вас, почтенная Гала Чагай. Да, я признаю, что похищал людей, в том числе из вашей деревни. Согласен, возможно, это выглядело со стороны жутко. Но, поверьте, никакого вреда лично я людям не наносил. Ваша подруга — живое тому доказательство.
— Да ну, — Гала усмехнулась, — вы уверены, что ничего с ней не сделали? Плохого, хорошего — не знаю, но, во всяком случае, я не помню, чтобы Вирлена Ворл была столь послушной и хозяйственной.
— А я не помню, чтобы Гала Чагай владела магией, — подала голос сама Вирлена, — пойми, в жизни всякое бывает. Мы меняемся и для этого не обязательно, чтоб тебя заколдовали. В моем случае все решил выбор — сидеть здесь в относительной безопасности и помогать по хозяйству этому, в общем-то, неплохому человеку, или пытаться вернуться домой. На своих двоих. На магию я рассчитывать не могла, заклинания переноса я не знаю, вряд ли оно было даже в книге моего рода. А наезжать на хозяина было бы просто опасно — с его-то магией.