Граница горных вил
Шрифт:
Был еще грузовик, которого никто не видел. Дьюла связался со своими пограничными постами, но у них грузовик не проезжал, да и не мог проезжать. Все посты располагались слишком далеко от города, в западной глуши. А охотники собирались пересечь границу на рассвете. Послать погоню — знать бы куда.
Саньку и Андре Дьюла расспрашивал долго, с пристрастием и получил от них пару свежих идей. Во-первых, ребятам пришло в голову, что охотники могли отсиживаться в пустых квартирах. Или даже не в пустых, а занятых кем-то из них. Подобную идею,
— У вас, конечно, нет бюрократических сведений, кто где живет, давно ли, откуда взялся? — спросил Дьюла.
— Конечно, нет, — сказал дон Пабло с достоинством, — зато на каждой улице наверняка живет пожилая синьора, и не одна, которая все это знает. Я распоряжусь, чтобы всех таких синьор подробно расспросили.
Вторую мысль Санька бросила нам на прощанье, царственно (Кэт бы позавидовала) повернув усталую головку с тяжелым узлом кос:
— Я до конца не понимаю, в чем тут дело, но пока они не поймают кого-нибудь из нас, мы тоже до них не доберемся.
И удалилась в Лэнд, оставив нас раздумывать о тонкостях симметрии или о том, что этой девочке отныне и на всю оставшуюся жизнь больше не потребуется никаких особенных нарядов, чтобы быть и чувствовать себя красавицей.
На рассвете граница открылась, через час — закрылась. После этого мы разошлись по домам. Я не рассчитывал увидеть Кэт, но она встретилась мне на перепутье всех дворцовых переходов, у стеклянных дверей в зимний сад. Она тоже не ожидала никого увидеть в этот час и бродила по дому в синем бархатном халате, похожая на звездочета.
— Братишка, это ты? Откуда? — спросила она легким тоном, в котором мне послышалась тревога.
— С праздника. Точнее, с городской квартиры. Поил последних гостей кофе.
— Какой ты молодец! А у меня все силы уже кончились. Пойду, пожалуй, спать.
И Кэт — тоже царственно — удалилась. Мне показалось, что она хотела поскорей удрать от моих возможных расспросов (что так поздно да почему в таком месте), но я не стал ее задерживать. Расспросы могли подождать.
Я лег спать в своем кабинете на «научном» диване, добыв в безотказном шкафу подушку и плед. Когда проснулся среди дня, увидел, что наступила осень. За окном было серо и мрачно, по стеклам барабанил и струился беспросветный дождь.
— Здесь всегда так бывает, — объяснила Бет, зашедшая узнать, когда же я проснусь. — Проходит праздник, и приходит осень.
— Странно, что ночь оказалась довольно теплой, — сказал я, хлопая глазами.
— Ночь праздника? Она всегда такая. Это как раз к дождю. Будешь вставать?
— Нет. Буду лежать дальше, пока не впаду в спячку.
— Это, конечно, правильно, — сказала Бет задумчиво, — но мне кажется, что скоро ты захочешь есть.
Я смотрел на нее, улыбался до ушей и понимал, что не смогу рассказать о наших похождениях и подозрениях, по крайней мере, пока не попытаюсь поговорить с Кэт. Та как чувствовала: пришла к нам в ранних сумерках,
— Что у него с рукой? — хмуро спросила Кэт.
— Порезался стеклом.
— Сильно?
— Похоже, да. Я рану не видал, только повязку.
— Как его угораздило?
— Уходил от охотников.
— Опять?
— А что ты удивляешься? Ведь границу открывала ты?
Кэт опустила веки, помолчала. Я ждал.
— Ну, я, — ответила она наконец.
— Зачем?
Кэт покачала головой.
— Хорошо, — сказал я. — Ты можешь просто обещать, что больше не откроешь горную границу?
Она вздохнула, приподняла ресницы — так, чтобы их тень легла на пол-лица, взглянула на меня, как бы прикидывая, стоит ли со мной говорить, и, наконец, решилась:
— Если не открывать границу, как я буду видеться со своим другом? Бет ведь открыла для тебя границу, когда ты ехал сюда с целой бандой.
— Да, морскую. И вам было известно, где, когда и как нас нужно встречать. Почему бы твоему другу не приехать морем?
— Долго и сложно. Он человек занятый. У него крупный бизнес, он не может неделями болтаться неизвестно где. Мы с ним заранее условились, что я открою для него границу, и он приедет на праздник, чтобы потанцевать со мной.
— Ты знаешь, где именно он пересекает границу?
— Где ему удобно, там и пересекает.
— Он не расспрашивал тебя про дорогу в город?
— Нет, но у нас есть перевалы, с которых и город, и дорогу хорошо видно. Он здесь не в первый раз.
— Откуда он?
— Из Франции.
— И он легко находит в горах дорогу к нашей границе?
— Наверно, он поставил себе знаки. Это не так уж сложно, правда? Не надо быть гением, чтобы додуматься, а он уж точно не глупей тебя.
— Экая невидаль! Глупей меня — это уже идиотизм в тяжелой форме. А вы давно знакомы?
— Да. Дольше, чем вы с Бет.
— Так, может быть, ты познакомишь нас с этим… братишкой?
— Он вам, может быть, и не братишка. А может, и братишка. Я не знаю.
— Ты не уверена?
— Я не проверяла. Хотела показать его Бет, но как-то все откладывала. А теперь ее нельзя волновать.
— Зато меня можно — сколько угодно. Давай, братишка, расскажи все с самого начала. Может быть, я тебе чем-нибудь и пригожусь.