Гребаный саксаул
Шрифт:
Потом попытались направить туда же и друг друга. Лейтенант Сучков, как настоящий ренегат попытался прогнуться перед начальством и занял сторону командира роты.
Поскольку действо происходило на территории командирского КУНГА и вверенного ему подразделения, майор Калита имел некоторую стратегическую инициативу, в результате чего разгневанный зампотех громко матерясь покинул застолье.
Бухой в синеву прапорщик Куанышбаев скатился по ступенькам КУНГа и направился в автопарк. Там он пересек границу КПП, залез в «ЗИЛ -157»,
Перепуганная криками дама уже до этого спешно покинула территорию роты и направлялась по дороге в направлении совхоза. На бешеной скорости её обогнал хлопающий деревянными бортами «Трумен» прапорщика.
Ещё через полчаса навстречу поварихе попался «Зил» Гизатулина.
Ромка возвращался в роту. Венере к тому времени было уже абсолютно всё равно куда идти или ехать.
Подняв облако пыли «Зил» затормозил. Хлопнула дверь кабины. Венера снова возвращалась в роту.
В казахской степи быстро темнеет и прапорщик Куанышбаев мчался по бездорожью в темноте. Внезапно в свете фар мелькнули какие то тени. Раздался глухой удар. Вслед за ним звон разбитых фар.
Прапорщик покрылся холодным потом. На ватных ногах он выбрался из кабины. Перед капотом машины лежала сбитая сайга. Остальное стадо, обезумевшее от ужаса панически убегало в степь. В темноте пронеслись белые шарики.
* * *
Мы уничтожали стратегические запасы алкоголя. Я опьянел раньше всех, потому что голубиные тушки вызывали у меня тошноту. Я закусывал только луком.
– Живодеры!– восклицал я иногда, поднимая стакан с портвейном– Птичек жалко!
Шурка и Денис напротив, на аппетит не жаловались
Глубокой ночью мясо было съедено и костер догорал. Я грустно смотрел в огонь.
– Чего расселись?- Грубо сказал Дениска.
– Спать пора. Между прочим, мы ещё в армии.
Тихо, старясь ступать след в след мы крались в контору, где спала рота. Получалось плохо, нас кидало из стороны в сторону. В свете луны мы увидели лейтенанта Сучкова, вытаскивающего из КУНГа майора Калиту. Картина, достойная масла. Грёбаный саксаул!
Калита что-то мычал. Таращил безумные, дико выпученные глаза.
Потом громко рыгал у колеса машины.
Оказалось, что когда Сучков был отправлен искать Венеру, ротный достал верёвку и полез вешаться.
– Всех разжалую, уволю, расстреляю к ебеням! – Орал Калита.
Но его уже тащили в КУНГ, где собравшиеся офицеры и фельдшер отпаивали его тёплым и сладким чаем.
* * *
Солдаты спали. Мы хотели тихо лечь, но я неожиданно споткнулся и упал.
Кто-то включил свет. Я начал орать и буйствовать, во весь голос материться и декламировать стихи. Порывался пойти к майору Калите и нассать ему в сапоги.
Потом открыл ящик с голубями, которых наловили для завтрашнего жаркого, и выпустил их на волю. Внезапно вспомнил курс подготовки «Зелёных
Но Быхадыров мне отсоветовал.
Проснувшиеся узбеки сидели на постелях и смотрели на меня с очень большим уважением. Восточные люди всегда очень хорошо чувствуют реальную угрозу.
Никто даже не возмущался из-за выпущенных на свободу птиц.
Хмель стал отпускать. У меня разболелась голова. Стала грызть совесть.
Я, Шурка Гельман и Денис вышли перекурить, чтобы обсудить вопрос опохмелки.
В курилку зашёл расстроенный лейтенант Сучков.
– Почему не приветствуете старшего по званию, товарищ младший сержант?
Сучков был ещё с большего будуна.
Отворачиваясь в сторону и стараясь не дышать на офицера я извинился.
– Виноват, товарищ лейтенант, не заметил.
Я был виноват и готов был честно понести наказание. Даже выдержать пытку получасового разноса.
Но лейтенант без всякой прелюдии ударил меня в ухо.
Я почувствовал, как в голову мне ударила волна спасающего от раздумий бешенства. Сучков стоял опустив руки. Я ударил слева, потом справа. Сучков схватил меня за грудки. Я увидел его испуганные глаза – круглый, почти детский подбородок. И ударил его головой. Раз... Другой. Лейтенант упал. Стало тихо.
Я сплюнул.
– Спортом в детстве надо было заниматься, лейтенант. А не онанизмом.
Я знал- самое страшное начнется завтра. Поэтому немедленно ушел на нелегальное положение.
Проходя мимо Ромкиного «Зила» через запотевшее стекло я увидел белую голую задницу, которая ритмично двигалась вверх- вниз, вверх- вниз.
Как там у Вознесенского?
Утром пальчики девичьи,
Будут класть на губы вишни…
Хрупкая бабочка оказалась обыкновенной молью.
Несколько дней я жил в автопарке. Меня искали майор Калита и протрезвевший Сучков. Шурка приносил мне еду. Я ждал возвращения командира взвода. В создавшейся ситуации меня мог спасти только он.
Ночью мне приснился старик- бабай.
– Иди на лай собаки, сынок, а не на вой волка. Первый приведет тебя к человеческому жилью, второй - в пустыню.- Говорил он и растворялся в ночи.
Утром выяснилось, что кто -то ночью обнес сельпо. Вынесли ящик вина. Это вино и нашёл Гельман.
* * *
Разомлевший под накалившейся от жары крышей кабины я дремал на сиденье «ЗИЛа».
В автопарк прибежал Гизатулин. Сочувственно морщась сказал, что меня вызывает зампотех.
Я шел в канцелярию ёжась от страха. Капитан Бочкарёв встал из-за стола, разминая запястья. На секунду я ощутил в себе непроизвольный позыв к мочеиспусканию. Переборов себя, приготовился ударить его правым хуком.