Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Белох Юлиус

Спарта между тем старалась упрочить свое положение в Греции. Статья Анталкидова мира об автономии представ­ляла отличное орудие для этого. Прежде всего необходимо было взять в руки Пелопоннес, где поражения, понесенные спартанцами во время последней войны, сильно пошатнули авторитет Спарты. В особенности Мантинея плохо исполня­ла обязанности союзницы и открыто выражала свои симпа­тии к коалиции, что, впрочем, было вполне естественно вви­ду демократического устройства города и его старинной дружбы с Аргосом. Между тем как раз в год заключения Ан­талкидова мира окончилось тридцатилетнее перемирие, ко­торое Мантинея заключила со Спартой весною 417 г., после большой победы, одержанной спартанцами под ее стенами (см. выше, т. I, с.444).Таким образом, Спарта теперь ничем не была связана, и она немедленно потребовала, чтобы Ман­тинея срыла

свои укрепления. В надежде на поддержку Афин и Аргоса Мантинея решилась начать войну; однако никто не осмелился помешать Спарте, когда царь Агесипол выступил в поход и начал осаду (384 г.). Город держался це­лое лето; с наступлением осенних дождей Агесипол запру­дил реку, протекавшую через город, и таким образом залил его водою. Скоро в стенах, построенных из сырого кирпича, образовались трещины, и Мантинея изъявила готовность принять лакедемонские условия. Но теперь Спарта увеличи­ла свои требования; вспомнив, что Мантинея некогда, 100 или более лет назад, превратилась в большой город благода­ря соединению пяти первоначально самостоятельных общин (см. выше, т.1, с.363), она потребовала восстановления преж­него устройства. Мантинейцам ничего другого не остава­лось, как согласиться и на это условие, и вожди демократи­ческой партии могли быть довольны уже тем, что им разре­шено было свободное отступление. Большая часть города была разрушена, и снова построены прежние поселки, кото­рые отныне образовали самостоятельные государства с оли­гархическим устройством и поставляли, каждый от себя, свой отряд в пелопоннесское союзное войско.

Авторитет Спарты в Пелопоннесе был восстановлен в полном объеме; достаточно было простого предложения эфоров, чтобы заставить флиунтцев вернуть в город тех, ко­торые подверглись изгнанию за принадлежность к олигар­хической партии. Теперь Спарта могла подумать о том, что­бы и в Северной Греции вернуть себе руководящее положе­ние. Внешний повод к этому подали события, происходив­шие на южном побережье Македонии и Фракии.

Здесь в течение последних лет союз халкидских городов достиг необыкновенного развития. Во время заключения Анталкидова мира этот союз ограничивался только Олинфом и полуостровом Сифонией; но то, чего недоставало ему в смысле внешнего объема, возмещала прочность его внут­ренней организации. Установлен был союзный индигенат, обеспечивавший каждому гражданину халкидского города право вступления в брак и приобретения земельной собст­венности на всей территории союза; все участники союза пользовались одинаковыми политическими правами. Во всей стране применялись одни и те же законы, монеты чека­нились от имени союза. Фактически Халкидский союз пред­ставлял собою единое государство, отдельные члены кото­рого пользовались еще только муниципальной самостоя­тельностью.

Споры из-за престолонаследия, волновавшие соседнюю Македонию со смерти Архелая, благоприятствовали разви­тию могущества халкидцев. Вступивший в 390 г. на престол царь Аминта, сын брата Пердикки, Арридея, постарался уп­рочить свою шаткую власть союзом с халкидцами, причем предоставил им важные торговые привилегии; но уже через несколько лет иллирийцы изгнали его из государства и воз­вели на престол претендента Аргея (около 385 г.). Халкидцы воспользовались этими смутами, и будто бы в интересах Аминты, как его союзники, заняли большую часть Нижней Македонии с ее столицей Пеллой. Но когда Аминта спустя два года с помощью фессалийцев изгнал Аргея и снова занял македонский престол, халкидцы отказались отдать захвачен­ные города, которые они между тем включили в свой союз как членов.

Около этого самого времени вступила в Халкидский со­юз Потидея. С Ботгиеей, Аканфом и Амфиполем халкидцы еще несколько лет назад вели войну, но в то время им не уда­лось покорить эти общины; теперь, после успехов в Македо­нии, они решили повторить свою попытку и обратились к Аканфу и соседней Аполлонии с требованием вступить в со­юз. Но эти общины отнюдь не были склонны отказываться от городской автономии, и так как не могли защищаться собст­венными силами, то решились прибегнуть к посредничеству Спарты. Аминта III Македонский поддержал это решение, потому что при данных обстоятельствах он только в случае помощи со стороны спартанцев мог рассчитывать на возвра­щение утраченной половины своего государства.

Спарта охотно готова была принять эти предложения, а Пелопоннесское союзное собрание, на усмотрение которого представлен был этот вопрос, высказалось,

конечно, в том же смысле, как и главный город. Итак, решено было послать в Халкидику армию в 10 ООО человек (383 г.), причем лаке­демонский отряд, состоявший из 2 тыс. неодамодов и периэков под начальством Эвдамида, должен был немедленно выступить в поход, а войска союзников последовать за ними в возможно скором времени. Как только показалось спартан­ское войско, Потидея отложилась от Халкидского союза; но для наступательных действий против Олинфа Эвдамид был, конечно, слишком слаб, и потому он принужден был огра­ничиться охраной новых союзников от нападений неприяте­ля.

В Фивах, как и в Афинах, поведение Спарты должно было вызвать сильную тревогу. Со времени Коринфской войны здесь поддерживали дружеские отношения с халкидцами; и хотя пока не решались еще открыто выступить про­тив Спарты, однако фиванское правительство издало распо­ряжение, запрещавшее всем его гражданам принимать уча­стие в военных действиях против Олинфа. Это был серьез­ный симптом; никто не мог предугадать, что произошло бы, если бы дела в Халкидике приняли неблагоприятный для Спарты оборот.

Поэтому спартанцы решили предупредить опасность, и они нашли поддержку в самих Фивах. Здесь существовала сильная партия, которая не одобряла политики, поставившей Беотию в оппозицию к Спарте; полное крушение этой поли­тики в Коринфской войне должно было доставить этой пар­тии влияние на государство. Как раз теперь один из ее вож­дей, Леонтиад, занимал высшую государственную долж­ность в Фивах — должность полемарха, правда, в товарище­стве с Исмением, вождем партии, враждебной Спарте. Когда брат Эвдамида, Фебид, проходил через Беотию с подкрепле­ниями для стоявшей под Олинфом армии, Леонтиад открыл ему ворота Кадмеи. Когда спартанцы заняли крепость, про­тивники не решились оказать им сопротивление; кто мог, искал убежища в Афинах. Исмений был арестован и предан суду, причем Спарта прислала в трибунал трех членов, а ка­ждое из союзных пелопоннесских государств — по одному. В характере приговора нельзя было сомневаться; человек, так много способствовавший возникновению Коринфской войны и обогатившийся персидским золотом, был осужден, как предатель Эллады, и казнен.

Весть о происшедшем в Фивах вызвала сильнейшее не­годование во всем эллинском мире. Спартанское правитель­ство постаралось снять с себя ответственность в этом деле; Фебид был привлечен к суду и приговорен к штрафу в 10 000 драхм. Но того, что было сделано, Спарта, конечно, не могла и не хотела вернуть; таким образом, гарнизон ос­тался в Кадмее, и Фивы включены были в Спартанский со­юз. Разрушенная 44 года назад Платея была теперь восста­новлена, и призваны обратно на родину оставшиеся в живых прежние ее обитатели; эта мера очень много способствовала успокоению взволнованного общественного мнения в Афи­нах и, кроме того, была отлично рассчитана на то, чтобы на будущее время посеять раздор между Афинами и Фивами.

Теперь союзники, отряды которых до сих пор еще не принимали участия в военных действиях, поспешили при­соединить их к армии, находившейся в Беотии; Фивы также выставили отряд гоплитов и всадников. Брат Агесилая Телевтий принял начальство над соединенной армией и повел ее в Македонию. Там он соединился с войском Аминты, луч­шую часть которого составляли 400 отборных всадников, присланных Дердадом, князем македонской области Элимиотиды. Под стенами Олинфа произошло сражение с халкидцами, которые были разбиты наголову; однако побеж­денным удалось без больших потерь укрыться за своими ук­реплениями. Для осады Олинфа Телевтий был недостаточно силен; поэтому он ограничился опустошением неприятель­ской страны, а вскоре зима положила конец военным дейст­виям.

Следующей весною (381 г.) под Олинфом снова про­изошло сражение, и на этот раз лакедемоняне потерпели полное поражение; Телевтий пал, а его армия с большим уроном была рассеяна во все стороны. Теперь ведение Халкидской войны взял на себя царь Агесипол I. Ввиду превос­ходства его боевых сил олинфяне не решились вступить в бой; не встречая сопротивления, царь опустошил непри­ятельскую страну до самых стен столицы и завладел важным пунктом Тороной. Агесипол скоро умер от горячки, но силы неприятеля уже были надломлены. Олинф был окружен со всех сторон и в конце концов вынужден голодом к сдаче. Халкидский союз был уничтожен, а Олинф должен был при­знать над собою верховную власть Спарты и обязаться вы­ставлять войско в случае войны (380 или 379 г.).