Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура

Блаватская Татьяна Васильевна

Такое же умение передать динамический порыв отличает и фигуру юноши-акробата, оттиснутую на золотой накладке круглого навершия большого бронзового меча (длина 0,72 м) из раннего дворца Маллии (около XX—XVIII вв. до н.э.). Уже в этом изображении полностью проявилось то исключительное отношение к человеку, которое было присуще греческому искусству. Только художники Греции поняли впервые в мировой истории, что тело человека достойно быть предметом художественного творчества (мастера классической Греции избрали его главным объектом своих творческих исканий). Многие выдающиеся произведения II тысячелетия свидетельствуют, что раннегреческие мастера хорошо понимали красоту нагого или одетого человека, понимали, что тело нужно изображать таким, каково оно есть. Особенно точны их представления об эстетическом впечатлении, которое производит сильное тело во время движения — фигуры воинов на знаменитых клинках из Микен служат иллюстрацией разработанности этих понятий. Такой подход к человеку свидетельствует о большой гуманности, пронизывавшей творчество раннегреческих мастеров. Эту гуманность в полной мере передал нам ахейский эпос, но памятники искусства указывают на время ее зарождения [583] .

583

Найденная

в Лерне мраморная фигурка женщины может быть названа одним из первых звеньев в цепи.

Несомненно, внимание раннегреческих художников к человеку развилось под влиянием идей, бытовавших в тогдашнем обществе. Здесь, как нам кажется, находит свое отражение то достаточно весомое положение, которое занимал свободный человек в обществе Греции II тысячелетия.

Следует отметить еще одну особенность изучаемого художественного творчества — оно всегда отличалось большой целеустремленностью. Творения мастеров или имели орнаментальное назначение, или носили сакральный характер, или отвечали требованиям других видов искусства (таковы связи живописи и архитектуры или рисунка и керамического дела).

Рассматривая художественное творчество II тысячелетия, необходимо иметь в виду ту конкретную среду, в которой жили и работали артистически одаренные мастера. Как мы видели выше, в общественном сознании того времени действовали различного рода факторы, причем они порождали часто противоречивые тенденции.

Процесс этнической консолидации населения страны [584] сопровождался развитием раннегреческих традиций в разных областях культуры.

Искусство стояло перед необходимостью ответить и на эти тенденции к обособлению греческой этнической общности от соседних, пусть даже близкородственных, племен. Поэтому оно должно было широко использовать мысли и формы, выработанные протогреческим племенным массивом еще в предшествующую эпоху. Особенно ясно это сказалось в области художественного творчества, связанного с ритуальными древностями.

584

Напомним, что представители различных течений в лингвистике сходятся на том, что в областях континентальной Греции древнегреческие диалекты и греческий эпос засвидетельствованы уже в конце III тысячелетия. Сошлемся на работы Б. В. Горнунга. В своей рецензии на кн.: VI. Georgiev. La toponimie ancienne de la Peninsule Balkanique et la these mediterraneenne. Sofia, 1961 — Б. В. Горнунг считает бесспорным появление греков на юге Балканского полуострова в III тысячелетии («Вопросы языкознания», 1962, № 1, стр. 127). Недавние работы С. Дэвиса по выяснению языка, которому служило слоговое письмо А, дают новые подтверждения приведенным взглядам (S. Davis. The Minoan pictographic (hieroglyphic) and linear A scripts deciphered. — «Atti e memorie», II, p. 395—400).

Формирование этнической общности шло более медленно [585] , чем все более нараставшая на протяжении II тысячелетия социальная дифференциация общества. Она вела к разграничению интересов различных слоев общества. Появление рассказа о столкновении Ферсита [586] и Агамемнона даже в эпической традиции свидетельствует, что в конце изучаемого периода отчуждение различных социальных групп приводило к глубокому духовному разрыву, как ярко показано в Il. II, 212—271. Обособление каждой социальной группы, вырабатывавшей свои особые понятия и представления, нашло яркое отражение в художественной жизни. Разница экономического потенциала и социального положения потребителей художественных изделий выступает в эстетической деятельности ранних греков весьма четко.

585

Длительность этногенетических процессов достаточно полно раскрыта в статьях, посвященных дискуссии о понятии «нация», которая ведется на страницах журнала «Вопросы истории» с 1966 г. Для нашей работы очень важной представляется мысль С. Т. Калтахчяна о том, что общность психического склада людей имела место еще при родо-племенном строе (С. Т. Калтахчян. О сущности нации как исторической общности людей. — «Философские науки», 1964, № 5, стр. 29). Выработка этой общности послужила одним из факторов, способствовавших процессу этногенеза.

586

Характерно, что образ Ферсита получил различное освещение в отдельных вариантах традиции. Так, в версии, сохраненной Квинтом Смирнским (I, 770 — 781), родословная Ферсита восходила к калидонским царям, причем эта линия связана с генеалогией Диомеда (?., XIV, 109—117). Не касаясь вопроса о достоверности источника Квинта (весьма высоко его оценивает Г. Розе: ?. I. Rose. Griechische Mythologie. Munchen, 1955, S. 244), — заметим, что превращение представителя этолийской знати [и Вебстер склонен полагать, что Ферсит взят Гомером из этолийского эпоса (Т. D. L. Webster. From Mycenae... London, 1960, p. 251)] в самого худшего среди ахейских воинов в стане под Троей не могло быть случайным. Завоевавшая в XI—X вв. всеобщее признание, эта поэтическая версия, видимо, достаточно правдоподобно отражала воспоминания о социальных разногласиях в ахейском обществе XIII в. Заметим, что мы не находим достаточно веских подтверждений категорическому заявлению К. Рейнхарда будто Ферсит — «выдумка поэта» (К. Reinhardt. Die Ilias und Ihr Dichter. Gottingen, 1961, S. 100).

В искусстве деревни можно заметить черты устойчивой традиционности [587] . Деревенский мастер творил, имея под руками довольно ограниченный перечень недорогих материалов, и это обстоятельство сдерживало художественные дерзания. Немаловажным фактором была столь сильная в деревенском быту идея общинного единства, которая должна была воздействовать на сознание художников, равно как и более консервативные формы религиозных воззрений сельчан. Действительно, в ахейских селах даже в XIV—XIII вв. заметна значительная однотипность форм художественных изделий. Это относится не только к обиходной посуде, но и к произведениям мелкофигурной пластики. Например, в позднеэлладском поселении Зигуриес в склепах XXXIII и XXXV найдены 14 терракотовых фигурок «месяцевилного» типа [588] настолько единообразных, что только легкие отличия в росписи и размеры позволяют отличить их одну от другой. В домах этой деревни стояли фигурки несколько иных типов, но также мало разнящиеся между собою. Погребальный инвентарь деревенских захоронений состоял из скромно орнаментированных полосами

или простых сосудов и стеатитовых пряслиц; иногда клали бусы из полудрагоценных пород камня [589] . Следует заметить, что сельчане привозили из города более тонкие изделия художественных ремесел, например расписную посуду или печати, но число таких находок невелико [590] .

587

Следует упомянуть еще одно обстоятельство, воздействовавшее на культуру изучаемого времени. Значительный интеллектуальный подъем греческого общества в эпоху Поздней бронзы имел следствием совершенствование интеллекта, которое сказывалось в расширении не только рациональной сферы человеческого мышления, но и эмоциональной сферы. И этим требованиям должно было отвечать искусство. То обстоятельство, что многие созданные во II тысячелетии духовные ценности сохранили свое значение и для нас, свидетельствует об удаче творческих поисков раннегреческих мастеров. Вместе с тем следовало бы поставить вопрос о роли личности художника. Судя по легендам о Дедале, во второй половине II тысячелетия инициатива особо одаренного мастера считалась весьма важной, если даже он решительно восставал против традиции.

588

Blegen. Zygouries, p. 203—205. Лишь небольшая терракотовая модель ложа (высота 3 см., длина 10,4 см., ширина 6,8 см.) вносит разнообразие в инвентарь склепа XXXV).

589

В Зигуриесе бусы были из стеатита, только одна бусина из сердолика была найдена в раскопанной части деревни.

590

Две стеатитовые печати из Зигуриеса (Blegen. Zygouries, p. 207—208, fig. 197, № 3; 198, № 4) представляют вырезанные в технике интальи фигуры горной козы. Работа резчика отличается здесь большой небрежностью — видимо, эти изделия относились к числу дешевых поделок, хотя и следовали общим вкусам эпохи.

Ярко выраженная экономическая дифференциация населения городов нашла выражение в исключительно многообразном художественном творчестве горожан. Оно отвечало духовным запросам различных слоев. В крупных центрах, где быстрее сказывались коренные изменения общественного бытия, творческая деятельность артистов получила особое направление. Правящие круги требовали создания специальных художественных форм, которые доходчиво выражали бы величие династа и утверждали бы его неизмеримое превосходство над народом. Цари и высшая знать предоставляли мастерам дорогие и эффектные материалы, местные и привозные, использование которых открывало огромные возможности для творческой фантазии. Столь же важным условием была возможность свободного применения требуемого количества труда — как квалифицированного, так и неквалифицированного. Отмеченные обстоятельства обусловили гигантский расцвет художественного творчества в столицах раннеклассовых государств островной и материковой Греции в XXII—XII вв. Дворцы крупных и мелких династий являлись крупными потребителями труда многочисленных одаренных мастеров.

В первую очередь следует назвать самый монументальный вид раннегреческого искусства — архитектуру. Пути развития дворцового зодчества на Крите и в остальных частях страны несколько различны. Начавшие строить первые дворцы еще около 2200 г., цари и строители Кносса, Маллии и Феста [591] не имели достаточно разработанного плана царских хором. В течение нескольких столетий дворцовые ансамбли достраивались, перестраивались и восстанавливались после разрушительных землетрясений. Критские зодчие за это время внесли огромный вклад в архитектурное искусство, сочетая огромный свод точных знаний с мастерским использованием всех изобразительных средств. Критское дворцовое строительство свидетельствует об особом умении зодчих применять художественные приемы таким образом, что идея могущества владельца здания не подавляла человека, но находила выражение в гармоничных жизнеутверждающих формах. Примечательно, что обширные дворы и широкие лестницы критских дворцов были рассчитаны на удобное пребывание и передвижение больших масс народа.

591

Дж. Пендлбери. Археология Крита, стр. 113—119. Дворец в Като-Закро, открытый недавно, вероятно, также был заложен около этого времени.

Развитие представлений о силе царской власти в материковой Греции в начале II тысячелетия несколько отставало от Крита. Но когда правящие круги континентальных царств ощутили потребность в монументальном оформлении своего превосходства над подданными, раннегреческие архитекторы были уже вооружены опытом своих критских предшественников. Поэтому начиная приблизительное 1600 г. (время появления первых монументальных царских гробниц, фолосов) и по 1200 г в стране развертывается широкое дворцовое строительство, в котором отразилась стройная система архитектурных воззрений. Как показывают комплексы поздних дворцов в Пилосе, Микенах, Тиринфе и в ряде других мест, ахейская архитектура использовала самые совершенные средства для создания монументального царского жилища, сохраняя при этом древнейшие принципы жилой архитектуры (например, центральный зал мегарон, известный в жилище греческого земледельца еще в IV тысячелетии).

Дворцовые комплексы Крита и других островов и материковой Греции в течение тысячи лет привлекали представителей различных художественных профессий. Результатом было создание огромного количества художественных ценностей, начиная от разработки теоретического понятия ордерной архитектуры и кончая миниатюрными ювелирными изделиями. Живописцы расписывали стены дворцов великолепными фресками. Скульпторы ваяли из мрамора, известняка и глины монументальные изображения. Костерезы, оружейники, ювелиры создавали непревзойденные до сих пор произведения искусства. Кожевники и искусные ткачихи творили узоры на коже и тканях для украшения одежд царей и знати.

Свет от этих ярких очагов искусства падал на расположенные у стен дворцов кварталы ахейских городов. Здесь в больших и маленьких домах жили творцы памятников раннегреческого искусства и потребители их произведений. Экономический потенциал горожан не позволял им достичь дворцовой роскоши [592] , но они столь же активно стремились удовлетворить свои эстетические запросы. Поэтому в ахейских городах можно встретить произведения художественных ремесел, дерзающие сравниться по тонкости замысла и изысканности форм с древностями из царского обихода.

592

Кража царских ценностей, засвидетельствованная в Тиринфе, указывает на стремление к роскоши.